Выпил предложенное.
– Что было у меня в бокале? – спросил он.
Исаак откинулся на спинку кресла. Голос Голода из динамиков – словно гуттуральная ксеноглоссия.
– Не волнуйся, – сказал Исаак. – Ты просто получил большую дозу ЛСД. Добро пожаловать в Страну чудес.
Врет, подумал Хуртиг и сделал попытку подняться, но тело словно вросло в кресло, и к тому же внезапно включилось опьянение.
Хуртига атаковало неприятнейшее жужжание, и он тут же понял, какой звук производят горящие мозги.
– Где Ванья? – спросил он.
– Ты должен понять, как я был потрясен, когда ты сказал, что она жива, – сказал Исаак.
Челюсти свело намертво. Хуртиг уставился на накрытый стол, слыша в то же время, как открывается дверь где-то в темной части помещения.
Конус света, два человека движутся к нему. Никаких лиц, только черные силуэты. В дверной проем Хуртиг увидел какую-то комнату с матрасом на персидском ковре.
По другую сторону стола – лицо Исаака, по которому ходят тени.
Темные силуэты посветлели, и Хуртиг увидел, что это Ванья и Эйстейн.
И услышал голос Исаака.
Камень за камнем, постепенно.
– Когда мама умерла, мы приняли решение. Какой позор, что те, кто причинил ей боль, пережили ее!
Эти слова объяснили все, и остальное стало бессмысленным.
– Так ты не ездил в Берлин? – спросил Хуртиг.
– Нет. Я снял номер в пансионате в Стренгнэсе и прогулялся с Ингу. До запруды.
– И приходил в почтовое отделение в Хорнстулле? На записи с камеры наблюдения был ты?
– Я попросил Хольгера подбросить меня туда при случае, предположил, что почта под наблюдением, и решил устроить дымовую завесу.