– А Льюис? С ним ты поддерживал связь?
«Он мой сын».
– А я твоя дочь.
«В некотором смысле у тебя тысяча отцов».
На улице было мало прохожих. Должно быть, обида и гнев отражались у меня на лице, потому что редкие встречные меня сторонились.
– Потому-то ты заботился о нем, а обо мне нет?
«Я хотел дать твоей матери денег, но она не взяла. В раннем детстве у тебя был дар, хотя с возрастом он угас. Зато потом, когда ты подвизалась старьевщиком, развила чутье на находки. Твой дар начал проявляться заново».
– Не очень-то много он нашел.
Я видела свое отражение в витрине: подбитая мехом куртка, всклокоченные белые волосы – ненормальная, беседует сама с собой.
«Твоих находок хватало, чтобы не умереть с голоду».
– Тебя за это благодарить не приходится.
«Да».
– Ты сказал, что отдаешь мне «Тетю Жиголо», чтобы загладить свой уход, но дело не только в этом, так?
«Я хотел дать тебе выбор, другой выход».
– Совесть успокаивал?
«Нет, послушай…»
– Заткнись!
Я остановилась. Ломакс с Пауком встали по сторонам. Впереди, прижавшись к обрыву, на самом краю городка, стояла каменная вилла. Стены ее сложили из крупных, грубо обтесанных камней. Окна были забраны толстыми железными решетками, двери защищены стальными пластинами. Земля за зданием круто обрывалась к серебристому полотнищу мелководного озера.
Паук, перехватив оружие поудобней, спросил:
– Это здесь?