Я поежилась от ее прикосновения.
– Каких идей? О чем вы говорите?
Ломакс посмотрела на меня с жалостью.
– Твой отец тоже обладал чувствительностью. Может, не такой, как у тебя, но чуял технику очажников. И за сто шагов мог отличить подделку от подлинной.
– И?..
– И – люди с таким талантом дорого стоят. Достаточно дорого, чтобы похитить их при первом подвернувшемся случае.
– Нет у меня таланта, – вспыхнула я и протянула к ней раскрытые ладони. – Я даже не понимаю, что это такое.
«Понимаешь, – шепнул у меня в голове голос Ника Мориарти, похожий на плеск полузабытого прибоя. – Ты всегда это знала. Ты слышала песню тарелок, чувствовала их вещество под ногами. Ты целыми днями жила и дышала в пустотах покинутого города, ты пользовалась интуицией, чтобы отыскать в руинах артефакты, хотя бы столько, чтобы прокормить семью…»
Я зажала виски кулаками:
– Перестань!
«У тебя есть дар, Корделия, просто ты не хотела его замечать».
– Заткнись! Ты меня не знаешь!
Ломакс с Пауком глазели на меня, гадая, что предпринять.
«О нет, я знаю. Знаю тебя лучше всех на свете, даже лучше, чем ты сама себя».
– С чего бы это?
«А я помогал Интрузии тебя создавать».
– Как ты собираешься искать его без адреса? – Паук настороженно осматривал городок.
Ломакс кивнула на меня:
– Ее-то мы нашли?
– Да, в конце концов. А сколько шарили наугад, пока не засекли?