Я как раз раздумывал над этим фактом, когда кэб остановился.
— Ага! Приехали!
Мы были рядом с рассыпающимся особняком. Я выпрыгнул из кэба и чуть не оторвал колокольчик от ворот, пытаясь вызвонить дворецкого.
Старый слуга, ковыляя, вышел из дома и открыл ворота. Он взглянул на Чарли:
— Где вас черти носили, молодой человек?
— Это сейчас не важно, — перебил я его. — Что случилось? Мы приехали как можно…
Слуга печально покачал головой:
— Он исчез, сэр. Просто исчез.
— В его поведении было что-нибудь необычное?
Предел провел нас к дверям, бросая испепеляющие взгляды на Чарли.
— Нет. Ничего такого, сэр. Я, как обычно, без пятнадцати девять принес ему почту. В десять вернулся, чтобы принести утренний кофе, но обнаружил, что библиотека заперта. Когда на мой стук никто не отозвался, я выломал дверь.
Мы остановились у двери библиотеки и увидели, что замок разнесен в клочья. Предел открыл дверь.
— Библиотека была пуста.
Я посмотрел на инвалидное кресло — на выцветшей оранжевой подушке остался отпечаток задницы хозяина, — а потом на стол. Я не заметил ничего необычного, хотя в комнате было как-то слишком душно, даже несмотря на погоду и пристрастие Софисма к адским температурам. Что еще интереснее, окна были открыты…
— Вопрос в том, как инвалид умудрился сбежать через французские окна?
— Ума не приложу, сэр. А еще очень странно, что окна открыты, учитывая, насколько сэр Иммануил боялся холода.
Я рассеянно кивнул.
— Почта, которую вы принесли. Что там было?
Предел показал на стол:
— Вот она, сэр.