Клуб «Везувий»

Я посмотрел. На сукне лежало несколько писем. Я потянулся было к ним, но затем, подумав, достал носовой платок и разложил письма веером.

— Всего девять, — сказал я. Но открыты четыре. Наклонившись, я осмотрел открытые письма. — Кажется, приглашение. Ну-ка, а это что еще такое?

Десятый конверт был почти полностью накрыт пресс-папье — он был уже знакомого мне до боли лилового цвета, с черной каймой. Я взял нож для бумаг и извлек конверт из его убежища.

— Адресовано сэру Иммануилу, — сказал я, перевернув его.

Предел подошел поближе к столу.

— Но внутри ничего нет, сэр?

Я покачал головой.

— Где был ваш хозяин, когда вы пришли?

— Около того шкафа. Между «Спадом потребности в деторождении» Х.Х. Няньстеда и «Об эффективности дёгтебетона» Потана.

Я посмотрел на него.

— Сложно бывает не перенять привычки хозяина, — сказал он, всхлипнув.

Я пошел к шкафу и встал на место, где раньше сидел исчезнувший ученый. Посмотрел на холодный пустой камин.

— Огонь конечно же горел?

— Конечно, сэр.

— Сюда! Мистер Бокс!

Я повернулся на крик Чарли и быстро прошел туда, где он стоял, открывая и закрывая окно. Он вышел наружу и показал мне на внешний замок. Быстрый осмотр сказал мне все, что должен был знать.

Вернувшись к камину, я снова достал носовой платок и начал копаться в почерневших углях.

— Ага! — вскричал я, когда мои пальцы наткнулись на маленький клочок обгоревшей лиловой бумаги. — А вот и то, что было в конверте, Предел. Точнее, остатки того, что там было.

Я поднес клочок бумаги ближе к лицу. Мне в ноздри тотчас ударил какой-то резкий запах. Весьма едкий и весьма мне знакомый.

— Чувствуешь, Чарли? — закричал я, размахивая бумажкой под носом у мальчика. — Я бы сказал… я бы сказал, что эта бумага была чем-то пропитана. Пропитана тем веществом, с которым мы с тобой уже успели познакомиться.