Но кое-кто остался, и вот они-то и интересовали Лару сейчас больше всего. Но искать этих по-настоящему подлых людишек, шпионящих против родного села, было пока рановато, не все ещё собрались у «Ласточки», так что пока отложим, просто побережёмся. А уж в том, что Арчи с Артёмом удастся собрать всех на лётном поле, Лара ни секунды не сомневалась. В Артёме может быть, слишком уж он сомневается во всём, но вот Арчи, этот прирождённый клоун, своего не упустит. Да и на Далина можно было положиться не глядя.
Легко уклоняясь и убирая со своего пути уже бегущих за чудесами людей, Лара вышла к церкви и остановилась, рассматривая старое, по северному тёмное и суровое обиталище Единого. Давно строили, невольно отметила она про себя, сейчас-то покрасочнее да полегче стараются делать, а вот от этой крепостицы на неё прямо-таки пахнуло незабытыми ощущениями тех давних и страшных лет.
Двери в церковь были гостеприимно распахнуты, но эльфийка пошла не туда, а в небольшой домик за забором, который во всех деталях описал ей Артём, и где явственно угадывалась изнывающая от нетерпения и сомнений аура отца Саввы. Лара покрутилась туда-сюда в тени куста сирени, рассмотрев на всякий случай и сам домик, а также выискивая возможные лишние, сейчас совсем ненужные ей глаза. При всём своём могуществе она точно знала, что всегда легче уберечься от нечаянных неприятностей, даже если потом можешь их исправить просто щелчком пальцев. Можешь, но иногда от этой лёгкости и забываешь.
Отец Савва что-то почувствовал, потому что не выдержал и вышел во двор, растворив настежь двери. Весь пребывающий в сомнениях, но при этом полный собственной внутренней выстраданной правоты, он походил по траве, выглянул за забор, посмотрев на последних бегущих к дирижаблю людей и, пожав плечами, вернулся в дом.
Лара уже сидела на гостевом месте, закинув ногу на ногу и положив свою сумку на чистую тумбочку, с большим интересом разглядывая разложенные на столе шпионские амулеты и ключ-камень для маг-связи. Отец Савва, кряхтя, потянул на себя чуть было не захлопнутую сквозняком дверь в комнату, увидел Лару и застыл столбом. Потом тихонько затворил дверь перед собой, постоял за ней чуть-чуть, успокоился, и так же тихонько приоткрыл её ровно настолько, чтобы суметь посмотреть на улыбающуюся эльфийку одним глазом.
— Знамение на себя наложите, святой отец, — посоветовала ему Лаириэн ровным голосом. — Говорят, помогает.
— Ага, — немного ошалело согласился с ней отец Савва, потом размашисто совершил действительно чуть засветившееся на нём знамение, прокашлялся и виноватым голосом сказал, — да и какой я вам отец, называйте меня просто Савва, что ли.
— Это вы сейчас на что намекаете? — привычно ухватилась она за этот привычный, в общении с ней, ляп, чтобы немного растормошить и расслабить собеседника. — Я всё-таки дама, святой отец!
— Да Господи, — в отчаянии всплеснул руками тот и затараторил, спеша объясниться. — Дед мой мне про вас рассказывал, и часто! Как ехали они обозом, зимой, думали безопасно, а бабка на сносях, отцом моим, а к ним из лесу страховидла вышла! Думали, что всё, она уж кого убить сумела, кого подрать, а тут вы! Нечисть сожгли, людей вылечили, а уж деду моему руку оторванную к месту приставили, помагичили, кровь смахнули, а рука-то, правая, как новая! А ведь крестьянину без руки жизни нет, он потом до самой смерти хвастался, и всех на этой руке борол, никто его победить не мог! Бабка вам потом всю жизнь свечи ставила и в молитвах поминала! Дед потому что после этого не пил совсем, как отрезало!
— Очень может быть, — легко согласилась с ним Лара. — Иногда я увлекаюсь, если вижу больную печень, и действую прямолинейно. Но сути дела это не меняет. Давайте соблюдём приличия, вы не намекаете мне о возрасте, а я не умаляю ваш сан. Тем более сан, подтверждённый свыше, а это видно, что впечатляет.
— Охти ж мне, — смущенно признался ей отец Савва, — прямо не знаю, что с этим делать. Уже при посторонних знамение не совершаю, и благословляю с опаской. Пока бог миловал. Вот уж чего не хватало, право слово.
— Скромность сейчас ваш единственный выход, — серьёзно согласилась с ним Лара. — Иначе ждите паломничества из всех окрестных деревень. На пороге будут жить и за руки хватать.
— Эх, вот если бы мне такое лет двадцать назад, — мечтательно вздохнул поп. — Я тогда об этом только мечтать мог. А сейчас лишнее, право слово. Дали бы один раз понять, что услышан, да и все на этом.
— Всегда так, — Лара пожала плечами, уж она-то знала, о чём говорит. — Закон жизни. Но вернемся к нашим делам. Ваш вчерашний разговор с Артёмом мне подробно передали. Есть ещё что-то, что мне надо знать?
— Даже и не знаю, если всё передали, — пожал плечами отец Савва и показал руками на шпионский арсенал. — Вот, хотите глянуть?
— Уже посмотрела, — Лара развернулась к столу, на котором всё и лежало. — Штучки немудрёные, но сильно удивило то, что это всё вещи подотчётные, с инвентарными номерами. Управление благочиния, надо же.
— Не слыхал о таком, — удивился поп, схватив один амулет и внимательно рассматривая чуть видную мелкую надпись, ускользнувшую от него ранее. — Новое, наверное. Ишь ты.
— Мне надо знать вот что и смотрите сейчас, пожалуйста, на меня, только на меня, не отрываясь, — вкрадчивым голосом, глядя прямо в глаза отцу Савве, поинтересовалась Лара. — насколько вы были искренни вчера в своих откровениях? И как далеко вы готовы осмысленно, я подчёркиваю это слово, зайти? И что это с вами вообще случилось — может, это обида, ревность, кризис, желание быть услышанным?
Дрожащей рукой отец Савва сотворил ещё одно знамение и какое-то наваждение, наведённое Ларой, спало с него, но при этом ничего, по большому счёту, не изменилось, да и с чего бы? Перед ним сидела всё та же Великая, как её называли по праву, Магесса, холодные голубые глаза её спокойно рассматривали отца Савву, и видели его, пусть и без магии, всё же насквозь и даже глубже.
— Духом я возмутился, — поп рванул на груди ворот потными руками, дышать ему было тяжело. — Хочу быть не услышанным, а понятым. Не хочу идти против совести. Не могу. И не буду!