Вторжение

«Но ты-то знаешь, что не являешься международным мафиози», — сказал себе Станислав.

«Блеф, — вступил в обмен мыслями Иосиф Виссарионович. — Этот Мамедов имеет такое же отношение к КГБ, как вы к израильской разведке Моссад, а я к ЦРУ».

Тут появился Плешак и вопросительно посмотрел на псевдокапитана. Мамедов — или кто он еще — согласно кивнул и подал ему телефонную трубку для связи с пилотской кабиной.

— Они здесь, шеф, — сказал он. — Сопротивления не оказали… Нормально! Хорошо… Так и сделаю. До связи.

«Ага, — сказал себе писатель. — Произнес характерное для профессионалов выражение «до связи». Так говорит определенный круг лиц. У нас на флоте, например».

«Не ломайте себе голову, — возник в его сознании голос Сталина. — Потом я вам скажу, кто он такой».

— Слушайте сюда, — сказал плешивый, передавая трубку Мамедову — для удобства будем называть его именно так. — Идем на посадку. Там перейдете под охраной в автомобиль и отправитесь на беседу с руководством…

— Чьим руководством? — живо спросил, не дав ему закончить писатель.

Сталин невозмутимо молчал.

— Нашим руководством, — с вызовом ответил плешивый.

— Вы бы извинились перед нами, молодой человек, — неторопливо заговорил Сталин, подняв указательный палец и направив его на главаря. Впрочем, теперь было ясно, что на борту самолета находится более высокого ранга бандит.

— Взбудоражили, понимаешь, пассажиров, объявили нас преступниками, — продолжал вождь, с каждым словом как бы пригвождая пальцем октябриста. — Нехорошо вы поступили, некультурно. И я не думаю, что ваше, понимаешь, руководство похвалит вас за это. Настоящее руководство избегает лишнего шума в таких деликатных операциях. Если бы вы были моим подчиненным, то я бы обязательно, понимаешь, немного наказал вас.

— Пусть начальство извиняется, — грубо ответил плешивый, но грубость его была скорее защитой. Знал он или нет, кто именно стоит перед ним сейчас, имеющий паспорт на имя Джугашвили, но, естественно, не мог не понимать, что человек этот — вылитый товарищ Сталин.

При этих его словах лжекапитан Мамедов отвернулся, и писатель понял, что молодому бандиту — а может быть, они все-таки из КГБ? — попросту неловко.

— Хорошо, — кивнул Сталин. — Я согласен с вами. Пусть перед нами извинится ваше, понимаешь, начальство.

Самолет вдруг резко накренился. Видно, заходил на посадку.

Зазвонил телефон, и Плешак сам схватил трубку.

— Да, — сказал он, — я здесь… Все в порядке. Предлагаю надеть наручники. Зачем? На всякий случай! Хорошо, хорошо… Мы идем.

Он отменяюще подал знак — не надо, мол! — уже вытащившему из кармана наручники Мамедову, снова выхватил тяжелый Стечкин из-под пиджака и махнул автоматическим пистолетом в сторону первого салона.

— Первым идет Джугашвили, вторым — Гагарин! Мамедов следует впереди! Я всех прикрываю!