Впереди, куда умчался головной бронетранспортер, грохнул взрыв. Писатель увидел в щель левого борта, как над шоссе взметнулось пламя, послышались автоматные очереди и дудуканье тяжелого пулемета.
— Засада! — крикнул Сталин. — Их ждала засада… Сейчас там будет небольшая, понимаешь, заварушка!
Через пару-тройку километров они ворвались в лесополосу, и здесь вождь остановился, вырубив двигатели машины.
— Можете вылезти, — сказал он, поднимаясь с сиденья. — Подышим свежим воздухом и посмотрим ночной спектакль с фейерверком, понимаешь…
В том месте, где подорвали первый бронетранспортер, а может быть, его подбили из безотказного орудия, разгорался настоящий бой.
— Кто это на них напал? — осведомился писатель.
— Потом разберемся… А пока туда спешит третья, понимаешь, сила.
Вождь показал в ночное небо, по которому перемещались крупные светлячки.
— Что это? — спросил писатель.
— Военные веротолеты, — ответил вождь. — Теперь и тем, и другим — амба.
Из-под грузного брюха винтокрылых машин сорвались и неотвратимо рванулись в сторону шоссе боевые ракеты.
Часть третья
СТРАСТИ ЧУДОВИЩНЫЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ, или САЛЬЕРИЗМ КАК ДВИЖУЩИЙ ФАКТОР
XV. РАЗГОВОР У КОСТРА
Красные блики появились вдруг на лице вождя, и тогда оно, лишенное от полутьмы и полусвета природных изъянов, казалось писателю вырубленным из красного, живого мрамора.
Костер то терял огненную силу, то вновь
— Мне очень хотелось быть
Сталин усмехнулся.
Костер в это время вспыхнул, пламя отразилось в глазах вождя и писателю почудился в них отблеск слез.
«Померещилось», — подумал сочинитель.