— Я подумала, что вы после душа наверняка захотите прилично покушать, поэтому после того, как дворецкий показал ваш замок — он мне понравился, кстати, — я попросила его распорядиться насчет обеда. Думаю, он уже готов, если повар у вас столь же хорош, как и все остальное…
— Что ж, спасибо за внимание, — прозвучало довольно сухо, и она фыркнула:
— Да уж, спасибо… Не лезьте не в свои дела — вы это хотели сказать?
— Нет, на этот раз вы не угадали. Просто за последние полвека это едва ли не первый случай, когда кто-то озаботился моим чувством голода. Я немного удивился. — Встав с кресла, я осмотрел кабинет, бросил взгляд на свой костюм (после ванны я надел первое попавшееся, каковым оказались вельветовые брюки и черный пуловер) и предложил:
— Тогда, Гаэль, не будете ли вы любезны спуститься в столовую. Я переоденусь и присоединюсь к вам минут через пять…
— Да, переодеться я бы тоже не отказалась! — с труднопередаваемым чувством заявила Гаэль. Действительно, на ней были те же черные джинсы и пиджак, что я помнил еще по Денебу IV… Почему-то я почувствовал себя неловко.
— К сожалению, у меня нет женского гардероба, как вы понимаете… Может быть, слетаем в город, в вашу квартиру?
— Поздновато уже. — И вправду, по местному времени было уже около восьми вечера. — Лучше завтра. Потерплю.
Я хотел было предложить послать в город кого-нибудь из своих телохранителей, но потом подумал, что это будет чертовски двусмысленно, и ограничился вопросом:
— В таком случае, может, и мне лучше пойти как есть?
— Да, так было бы лучше, — абсолютно серьезно ответила она и направилась к выходу.
Открыв ей дверь и спускаясь вслед по лестнице, я недоумевал. Я могу понять, что давно не менять одежду — это неприятно, крайне неприятно. Но разве станет легче, если компаньон при этом будет одет в ширпотреб, а не, скажем, в вечерний костюм?.. Нет, ну можно ли понять так называемую женскую психологию?
По лестнице мы двигались чуть медленнее, чем следовало — Гаэль ставила ноги на ступеньки с чрезмерной аккуратностью, и я с некоторым запозданием вспомнил, что какие-то две недели назад она получила тяжелейшее ранение…
— Кстати, как вы себя чувствуете?
— О, что я слышу? Неужели забота? — усмехнулась она, не оборачиваясь. — Спасибо. Неплохо, насколько это возможно. Есть еще слабость, бок побаливает от нагрузки, но в целом… Вы же знаете, регенерационные процессы идут очень быстро.
Пожалуй, это вполне можно было счесть откровенным признанием своего керторианского происхождения, и, естественно, у меня возникло желание развить тему. Но вид накрытого стола, распространяющего дразнящие запахи, меня отвлек — я против воли ускорил шаг, направляясь к своему месту… Тут, правда, вышла небольшая заминка: мои вышколенные слуги сервировали стол на двоих по всем правилам — один прибор на одном торце, второй — на другом. Стол у меня, знаете ли, как во всех приличных замках — с одного конца на другой нужно кричать… Гаэль, конечно же, не пожелала, чтобы наша беседа стала всеобщим достоянием на десять миль окрест, и ее прибор пришлось перебазировать на ближайшее место с левой стороны от меня.
После чего мы на какое-то время дружно сосредоточились на трапезе. Мой повар определенно расстарался — он вообще был хорошим малым: и как специалист (я сманил его из одного заведения для гурманов на Рэнде), и как человек. Навряд ли он мог подозревать, что я сидел в тюрьме, но на всякий случай приготовил мои излюбленные блюда, хотя они и не бросали вызова его кулинарному искусству. Обед состоял из мясного салата, мясного бульона со всякой фигней, отбивных (из мяса, разумеется) и гуся в яблоках. Последнее — факультативно, для желающих, каковых, впрочем, нашлось… В целом не слишком изысканно, но весьма содержательно. Особенно учитывая размеры порций.
В итоге, когда я попросил подавать кофе, мое желание к беседе трудно было назвать преувеличенным, чем тут же воспользовалась Гаэль, немедленно захватившая инициативу:
— А все-таки, герцог, почему вам пришла в голову мысль, что я могу попытаться сбежать, только-только оказавшись на Новой Калифорнии? И почему вы мне не доверяете?
Меня ужасно бесила эта ее манера задавать одни и те же вопросы до тех пор, пока я не дам удовлетворяющий ее ответ. Но я был в благодушном настроении, поэтому только улыбнулся: