Раздалось тихое хныканье, которое, судя по высоте тона, издала Оливия, и разговор продолжился.
— Там был еще и какой-то всадник, не так ли? — спросил Дивейн. — Который был убит на месте женщиной, правившей экипажем.
— Это не тот вопрос, лорд Дивейн, о котором вам следует беспокоиться, — прервала его дель Морте; в ее голосе чувствовалось раздражение. — Просто разногласие между профессионалами, и такое больше никогда не повторится. Если же вы хотите, чтобы я позаботилась об этой авантюрной парочке, — продолжала дель Морте твердым и решительным тоном, словно речь шла не о жизни и смерти людей, — это должно найти свое отражение в моем вознаграждении. Меня не поставили в известность об участии в деле третьей стороны.
— Мы сами узнали о них одновременно с вами, — сказал Хавелок. — Мы можем только предполагать, что они состоят в той же организации, к которой относился наш кандидат.
— Но почему сейчас? — спросил Дивейн. — Ведь все это произошло почти год назад.
— Совершенно неважно, сколько прошло времени, — возразил Хавелок. — А важно то, что эта неизвестная пара сует свой нос в его прошлые дела, а мы в настоящий момент предоставили им след, по которому они могут идти.
Я бы не назвала это следом, — вмешалась дель Морте. — Ваши слуги позаботятся о синьоре Россе после закрытия театра. Я уже позаботилась о том несчастном мерзавце в его убежище еще сегодня вечером. Учитывая, что посетителей у него не бывает месяцами, я очень сомневаюсь, что его сторонники быстро хватятся его.
Наушник Элизы со стуком упал на тонкий ковер. Веллингтон схватил ее за руку, но она тут же вывернулась.
— Нет, Элиза, — напряженно прошептал он.
— Эта стерва убила Гарри! — прошипела она сквозь зубы.
В голове его вдруг мелькнула мысль о том, что Элиза, даже учитывая все свои промахи, остается дисциплинированным агентом: несмотря на кипевшую в ней бурю переживаний, ей удавалось не повышать голос. Ее руки в изящных театральных перчатках сжались в кулаки, взгляд стал стеклянным, но контроль над собой она все равно не потеряла.
— Я знаю, Элиза, я знаю, но мы не можем сейчас просто так ворваться к ним. Если мы поступим так, здесь же все и остановится, и это будет означать, что смерть Гарри — как и его желание узнать правду — оказались совершенно бессмысленными. — Веллингтон посмотрел ей в глаза и, вновь крепко взяв ее за руку, решительно прошептал: — Соберитесь, агент Браун, и доведите начатое дело до конца.
Веллингтон чувствовал, что ее рука дрожит под его пальцами, но, когда он отпустил ее, Элиза осталась на месте. Она слегка покачнулась, в глазах ее появились слезы, что несколько шокировало его. По напряженно сжатым челюстям было видно, что она с трудом подавляет нормальную в таких случаях женскую реакцию — рыдания или крики. В этот момент его напарница выглядела хрупкой и уязвимой: казалось, что неосторожный жест или неуместное слово могут сломить ее. Она напряженно сглотнула, сделала глубокий долгий вдох и смахнула с глаз слезы, так и не дав им пролиться.
Веллингтон осторожно поднес наушник к уху. Послышалось шуршание юбок и едва различимое ворчание.
— Оливия, успокойтесь, посмотрите на меня. Не позорьте мою семью более, чем вы делаете это в обычных условиях. — Кто-то насмешливо фыркнул, а затем последовало: — Ради бога, вытрите с лица эти слюни.
— Элиза, — шепнул Веллингтон, — убийца уходит.
Глаза ее были сухими и жесткими.
— А что насчет остальной компании?
— Они по-прежнему в ложе, смотрят спектакль. Непонятно, закончили они или нет.
— Продолжайте подслушивать, Букс, — сказала Элиза, направляясь к двери. — Я подожду вас снаружи.