— А второй микрофон, — прошептал он, располагая свой цилиндр параллельно цилиндру Элизы, — находится здесь.
Затем он повернулся к чемодану и выставил настройки второго набора ручек.
— Теперь это должно... — Отсвет двух шаров приобрел насыщенный медовый оттенок, затмевавшийся только его широкой сияющей улыбкой.
—Должно — что? — прошипела Элиза.
Веллингтон убрал приспособление от своего уха и протянул его девушке.
— Только послушайте.
Элиза уставилась на оказавшуюся в ее руке чашку, а когда она приставила ее к уху, свернутый спиралью провод упруго натянулся. Но она тут же убрала от себя наушник, словно тот обжег ей кожу. Затем она восстановила дыхание и ошарашенно уставилась на Веллингтона, открыв рот.
Ответом ему послужил тихий смех. Веллингтон предполагал, что его изобретение будет иметь успех, по крайней мере, у Элизы. И поэтому позволил себе в этой связи небольшую похвалу в свой адрес. Ауралскоп был настоящим достижением, и он знал это; но удивить Элизу, принимая во внимание, сколько ей всего пришлось уже увидеть? Ощущение было очень приятным, но он контролировал свое ликование. Наверняка он будет знать, насколько хорошо проявило себя его изобретение при испытаниях в полевых условиях, только после того, как они вернутся из оперы.
Вынув из ауралскопа второй наушник, Веллингтон стал вместе с Элизой слушать то, что происходило в ложе под ними.
— Заверяю вас, — настаивал мужской голос; слышен он был через ауралскоп четко, хотя и прерывался небольшим потрескиванием и хлопками, словно отзвуками далекого фейерверка. — Мою дорогую матушку не смогла бы разбудить даже канонада пушек из увертюры « 1812 год». Я вообще удивлен ее стойкостью сегодня вечером. Обычно ко второму акту она уже отключается.
Тут вступил второй голос:
— И поэтому нужно обсуждать такой вопрос в общественном месте?
— В этом ваша слабость, Саймон, — презрительно хмыкнул третий мужской голос. Было похоже на то, что в персональной ложе Общества Феникса появился новый гость.
Веллингтон вынул из внутреннего кармана фрака записную книжку, открыл ее и, продолжая слушать разговор, внес туда имя — Саймон.
— Вам просто не хватает смелости, — насмешливо продолжал этот голос. Не Саймон. Пока не идентифицирован. — Когда настанет наш час, люди будут смотреть на эту ложу не с любопытством, а с почтением. В настоящее время мы просто устраиваем маскарад. Но придет день, когда они будут обращаться за разрешением к тем, кто сидит на этих местах.
— Итак, мои дорогие компаньоны, — вновь вступил первый голос, — принимая во внимание последние события...
— Чертовски неаккуратно сработано, если хотите услышать мое мнение, — перебил его мужчина, который говорил о «почтении» и «разрешении».
— Прекратите, Барти! — огрызнулся Саймон. — Я контролировал ситуацию...
Голос неожиданно затих, и Веллингтон с Элизой переглянулись. Букс отложил карандаш в сторону и подкрутил диски, после чего последовал короткий выброс пара...