Министерство особых происшествий,

—   ...и наступит такой момент, когда вам потребуется сохра­нить осознание того, кто вы такой и кому доверяете. Мы с ва­ми поняли друг друга, Букс?

Веллингтон продолжал молчать, уставившись в зеркало.

—   Агент Букс?

Было что-то успокаивающее в этом неторопливом прихорашивании.

—   Мы с вами поняли друг друга?

—   Да, — в конце концов ответил он. — Поняли.

На самом деле Веллингтон ничего не понимал. Он не мог понять, почему кто-то мог выбрать для себя оперативную ра­боту. В архиве для него был свой смысл. Логистика. Факты. Дедукция.

Но это?..

Тайной разведывательной работой мог заниматься человек особого склада. Насколько он понимал, обычно это были сдер­жанные и обособленные люди. И по-своему талантливые. Этого он никогда не отрицал.

«Нечего валять дурака с солдатами в окопах», — едко за­метил бы здесь его отец.

Бросив друг на друга последний долгий взгляд, Веллингтон и Элиза вернулись к своим ролям Сент-Джонсов, снова пере­став быть собой; сейчас они опять сидели в обеденном зале и наслаждались великолепным ужином.

Однако за столом нельзя было не заметить двух свободных мест, и каждый воспринимал это как предупреждение в соб­ственный адрес.

Теперь кандидаты внимательно присматривались друг к дру­гу. Пемброуки держались наиболее обособленно. Возможно, все дело было в военной подготовке мужа, в его умении оце­нить реальную угрозу для него самого и его жены. Если учесть наличие у них детей, они, видимо, сменили свои приоритеты в пользу желания просто пережить этот уик-энд. Натаниэль Пемброук остановил свой взгляд на Веллингтоне и сейчас оце­нивающе разглядывал его. Если бы у того в руках находился пистолет, Веллингтону обязательно захотелось бы куда-нибудь спрятаться.

Другая семейная пара, Коллинзы, заметно нервничала. Барнабус обливался потом, мертвенно-бледное лицо Ангели­ки на фоне ее белого вечернего платья придавали ей сходство с привидением. Оба они часто поглядывали по сторонам, тщет­но стараясь сохранить вид активных и жаждущих вступить в общество кандидатов.

Веллингтон взглянул на Элизу; глаза ее по-прежнему бы­ли опущены.

—   Послушайте, Сент-Джонс, — раздался рядом с ним зна­комый голос.

Веллингтон промокнул рот салфеткой и ответил:

—   Лорд Дивейн.

—   Вздор, приятель, зовите меня Бартоломью. Зачем же так официально... — Он сделал паузу, а после тихого «Ага!» понимающе улыбнулся. — Можете не беспокоиться, стари­на, насчет своей кандидатуры на это место. Вы уже многих здесь заставили обратить на себя внимание и сделать на вас ставку.

—   И сейчас тоже?