Министерство особых происшествий,

Все так же медленно она повернула лицо к медальону. Он последовал за ней.

—   Ты нашел это на последней жертве, Гаррисон, — про­шептала она, глядя на контур странного кулона, на его не­обычную ассиметричную форму, на выгравированного кота, который сейчас следил за ними обоими. — Помнишь? Ты на­шел это и поэтому не сдался, не отступил.

—   Это правда был я? — Голос его звучал слабо, но все же она уловила в нем интонации своего старого друга.

Из уголка ее глаза скатилась слеза — слабая, глупая слезинка.

—   Ты оставил это для меня? Ты оставил это в материалах дела, чтобы я потом нашла?

Его губы несколько раз вздрогнули.

—   Ты... ты... ты видишь его, Лиззи, видишь?

Элиза отшатнулась и села на корточки.

—   Его, Гаррисон? — Быстрый осмотр комнаты подтвер­дил, что они были здесь совсем одни.

Гаррисон расхохотался, коротко и горько — с губ его со­рвалось такое, чего она никогда раньше не слышала и не ра­зобрала. Комната отозвалась эхом, и голова его угрожающе опустилась. Если бы это был кто-то другой, Элиза ударила бы его по щеке или, по меньше мере, хорошенько встряхну­ла бы.

—   Прошу тебя, Гаррисон, я не понимаю. О чем ты гово­ришь? — Она должна быть сильнее этого. — О ком ты го­воришь?

Он снова потрогал ее волосы — разрывающий душу по­терянный взгляд на искаженном лице. Она вспомнила Па­риж, их ночную поездку по Сене во время одного из послед­них заданий. Ее сердце бешено стучало в груди, и на этот раз это никак не было связано с динамитом. Неужели она про­пустила тогда первые симптомы из-за своих глупых чувств? Ее напарник несколько месяцев находился на грани помеша­тельства, а она была настолько слепа, что даже не заметила этого?

Элиза на миг зажмурилась. Она привыкла не задавать во­просы, а действовать. Вопросы — это было по части Гарри. Однако за последние несколько месяцев их партнерства у не­го выработалась навязчивая идея в отношении всех этих дел. Тела со слитой из них кровью, с содранной до мяса кожей и еще несколько совсем загадочных — без единой целой ко­сточки внутри. Гарри был убежден, что все эти трупы — по крайней мере, обнаруженные — были как-то связаны между собой, хотя связь эту никак установить не получалось. Не имея ни одного достойного объяснения происходящему, а также подпираемое другими возникающими ситуациями с почерком преступного Дома Ашеров, министерство бросило эти дела, что привело Гаррисона в смятение.

Но он сохранил медальон, единственный последний ключик. Ее напарник всегда был ярым сторонником всяких правил и протоколов, пока не столкнулся с тем, что сам он назвал «убийствами со свежеванием и переломами».

—   Да, я нашел его.

—   Прости меня, Гарри, — шепнула она, прижимая ладонь к его шершавой щеке. — Если бы я с большим вниманием от­носилась к тому, что ты делаешь...

—   Не плачь, Лиззи. — Его голос был тяжелым и печаль­ным. — Я нашел это... — Он взял ее подбородок в свою ла­донь, но глаза его смотрели куда-то мимо. — А теперь и ты то­же должна найти.

Проследив за его взглядом, Элиза увидела, что он поднял медальон за цепочку на свет и теперь крутит его. Элиза часто заморгала, склонив голову набок. При вращении на скорости странная форма и гравировка преобразовывались в то, что Элиза никогда не замечала. Там по-прежнему был кот, но при вращении кулона этот кот улыбался им.

Чеширский Кот, прославившийся после книг Льюиса Кэр­ролла.

—   Я вижу его, я на самом деле вижу его, Гаррисон, — про­шептала она, чувствуя, как у нее начинает кружиться голо­ва, — но что это значит?