— Но ведь получается, что я была последней, кто видел его живым…
— Ага, — хихикнула Александра, — и ты, конечно, уже готова сама себя обвинить в его смерти, пойти в милицию и сдаться. Можешь идти: тебе никто не поверит, и в тюрьму не посадят. У тебя на лбу написано, что ты таракана прихлопнуть не можешь! А если случайно раздавишь — ночь потом спать не будешь: обрыдаешься.
— Нет, я не о том! — Кажется, даже, несмотря на мою природную беззлобность, я начинала сердиться. Впрочем, редкий человек мог долго выдержать общение с «душечкой Сашечкой», как называли ее за глаза. — Тамара Борисовна, Вам ничего не бросилось в глаза непривычного? Может быть, в комнате был беспорядок? Может быть, книги на полу валялись?
— Вы не заметили следов борьбы, обломков холодного оружия и дырок от пуль на стенах? — иронически подпела мне Алекандра.
Но Тамара Борисовна пропустила ее ехидную реплику мимо ушей и ответила серьезно:
— Нет, ничего особенного. Сейчас постараюсь еще раз представить себе всю обстановку комнаты… Никакого беспорядка, он всегда был предельно аккуратен. Книги на столе лежали ровной стопкой, так всегда бывало, когда он работал. Вы помните этот роскошный письменный стол, «бюро», как он его называл… С одной стороны стопка книг, с другой — поднос с чаем, две чашки.
— Поднос с чаем? Две чашки?! — почти вскрикнула я.
— Да… — удивленно прошептала Тамара Борисовна. — А что в этом удивительного? Каждый раз, когда кто-нибудь приходил к нему, он заваривал чай, приносил с кухни поднос. Целая чайная церемония. Он вам ведь тоже чай приносил?
— Да, приносил, а перед тем, как я ушла, унес поднос с чашками на кухню. Я точно помню! Если Вы пришли, а поднос с чашками уже стол на столе, то либо он приготовил чай заранее…
— Нет, нет, заранее он никогда не готовил! — возмутилась Тамара Борисовна. — Он всегда приносил свежезаваренный чай уже после того, как гость придет с улицы, настроиться на помещение. Он человек другого времени, другой эпохи. Тогда жили неторопливо, а не как сейчас… — она едва увернулась от шустрого студента, который с фантастической скоростью взбежал вверх по лестнице.
— То есть, если поднос с чашками стоял на столе до вашего прихода, значит, у Вениамина Георгиевича были гости до того как пришли вы и после того, как ушла я.
— Может быть, но утверждать не берусь, — задумчиво произнесла Шварц.
Некоторые время мы втроем стояли молча. Вспомнился рассказ Димочки о том, как отца его питерского друга кто-то отравил водкой… И там искали ту самую Библию, и здесь…
— Тамара Борисовна, вы сказали, что он лежал на ковре как будто спал. Или видно было, что человек перед смертью мучился? Может быть поза какая-то неестественная? Цвет лица необычный? Я не знаю, что там бывает при отравлении?
— Помилуйте, какое отравление?! — рюшечки на груди ученой дамы заходили ходуном от негодования. — Риточка, вы фантазируете! Он выглядел так, как будто прилег отдохнуть. Если бы у него хватило сил сделать пару шагов и лечь на диване, то казалось бы, что он просто устал и прикорнул.
— Но ведь когда я уходила, он совершенно не выглядел усталым. Вряд ли я могла так его утомить. Я еще поразилась, какой он бодрый.
— Знаете что, Риточка, — с материнской нежностью в голосе произнесла Тамара Борисовна. — Выбросьте эту историю из головы. Вы ни в чем не виноваты. В определенном возрасте смерть, увы, дело естественное. Он прожил долгую жизнь и сделал столько, что, не побоюсь сказать этого, скорбь тут не совсем уместна. Ну, все, девочки, мне еще надо на заседание кафедры поспеть. Всего доброго!
Мы откланялись.
— Хватит тут стоять, — толкнула меня в бок Александра. — На семинар уже опаздываем. Скорее бы лифты уж починили!
Действительно, взбираться на десятый этаж, где проходил семинар, было не особенно приятно. Но зато я могла слегка переварить услышанное, изредка отвлекаясь на щебетание Александры.
ebooksa