И, наконец, когда Алфинзбург вернулся в Рассею с церемонии вручения Нобелевской премии, в общем восторженном хоре СМИ четко прозвучала «ультрапатриотическая» нота – Алфинзбург-де «продал за эту Иудину пенсию» свое достоинство хрестьянина-рассеянина, распивая в Стокгольме «на троих» с «фашистским выкормышем Креммером и америкосским диверсантом Эвереттом».
При этом в качестве ссылки использовались как официальные биографии нобелиатов (а именно оттуда и был взят образ «фашистского выкормыша» Креммера, который родился в 1928 году в Германии и был, разумеется, буквально вскормлен на «нацистских хлебах» – других тогда у Креммера просто не могло быть!).
А вот что касается Эверетта, то тут следовали туманные ссылки на «хорошо информированные источники из кругов бывшего КГБ». И почему-то в связи с этим всплыло имя Филиппа Горошкова, хотя всем было известно, что он в 5-м Управлении КГБ занимался диссидентами. Но как можно связать диссидентов с Эвереттом? Поэтому чуть позже последовало уточнение, что «диверсантом» Эверетта назвали за его участие в молодости в работе пентагоновской «Группы планирования ядреных ударов по Рассее».
Мне же кажется, что фамилия Ф.Горошкова всплыла не случайно.
В советские времена самостоятельное изучение «летающих тарелок» и вообще уфология приравнивалось почти к антисоветской деятельности, а потому все, что с этим связано, должно было проходить «по ведомству Горошкова», его знаменитому 5-му Управлению.
И если о причастности Эверетта к этим проблемам знали (и говорили об этом после 1977 года!) тогдашние наши уфологи, бывшие под колпаком у Горошкова, вставал серьезный вопрос действительно государственного значения – среди аналитиков и консультантов КГБ и ГРУ могли быть или болтуны, или даже «кроты»…
По поводу работы Эверетта на Пентагон у нас разгорелась даже короткая, но бурная дискуссия на радиостанции «Эхо Моквы». То, что она была бурной, видно по составу приглашенных участников: Вольф Ширинковский, Филипп Горошков, Альберт Какашов – с одной стороны, и Григорий Мессеинский, Борис Дойчев, Ирина Хакадама – с другой. И ещё «научный эксперт», физик Михаил Вименский. «Две команды „на троих“, в любимом для академика Алфинзбурга формате», – как представил их ведущий передачи известный своей невероятной непотопляемостью радиожурналист Алексей Бенедиктов.
Эксперт начал с «поклона влево»: «Разумеется, вся теория Эверетта – это очень субъективно, и большинство физиков даже в области квантовой информатики пользуется обычным квантово-механическим языком». Но тут же сделал и поклон вправо: «Однако в концептуальных проблемах интерпретация Эверетта, безусловно, дает новое качество».
Но про эти поклоны никто из участников дискуссии и не вспомнил – тут было не до «физических тонкостей», ибо в студии быстро запахло «физическими воздействиями».
«Можно ли сомневаться в том, что причастность Эверетта к людоедским планам Пентагона является исчерпывающим вопрос фактом?», – спрашивали одни. И сами отвечали: «Нет, нельзя!».
«Но действительно ли эта причастность исчерпывает вопрос о недопустимости награждения Эверетта Нобелевской премией и, тем самым, о недопустимости высшей оценки его как ученого?», – отвечали вопросом на вопрос другие. И тоже сами отвечали: «Тут мы вступаем на „минное поле“ построений Гёделевского толка, успешный проход по которому гарантирует только нормально развитое нравственное чувство, которое, как известно, присуще далеко не всем обладателям общедоступных чувств слуха, зрения, обоняния и осязания…». Этим они интеллигентно намекали на нравственную неполноценность своих оппонентов.
Вскипев, эта дискуссия быстро утихла – время «прямого эфира» скоротечно, а обсуждать что-либо вне пределов студии популярной радиостанции эти команды не могли органически. Они и «среди себя», друг с другом-то, говорили «сквозь зубы», и, если бы студийная служба безопасности имела более совершенную аппаратуру, она наверняка извлекла бы из-за пазух «героев радиоэфира» кучу вполне увесистых «идеологических» камней…
Эта встреча прошла в позднекрущовском «небоскребе» на Новом Арбатове, длиннющий коридор 14-го этажа которого завешан таким количеством портретов наших знаменитостей, что сразу становится понятной причина непотопляемости сидящего в одной из его комнатушек пышногривого интеллектуала Бенедиктова.
Попадание в эту портретную галерею означает признание твоей популярности именно «по Гамбургскому счету». С каким знаком была эта популярность – вопрос десятый. И закрыть такую PR-площадку мог бы только мужлан с менталитетом «Стального Вождя». Слава Богу, у нас до такого даже от сегодняшнего нашего положения было далеко.
А завершилась дискуссия вполне предсказуемыми результатами – болотистая отечественная интеллектуальная почва изгладила ее следы, и всё осталось «как всегда». Так что, затевая какую-то общенациональную «прю словесную» или даже референдум, следует помнить об этих особенностях нашей ментальной почвы и не питать иллюзий относительно прочности фундамента возводимых на ней построений.
… А я и не питал никаких иллюзий – глаза мои ясно видели, что самому фундаменту ничто не угрожает, а прорвавшиеся через промоину талые воды – это результат невероятно снежной зимы и бурной весны. За пол-дня работы хорошего землекопа – такого, как памятный мне герой-сокрушитель сибирской мерзлой глины – и при вложении в дело двух мешков цемента и пары тачек песка, все будет ликвидировано с гарантией.
Успокоившись на этот счет, я с легким сердцем вернулся на веранду, выключил радиоприемник, призывавший принять участие в очередном розыгрыше призов радио «Эхо Моквы», взял старое, ещё из Тормасоковских времен лукошко, позвал давно ждущую окончания моей работы Нателлу, и мы отправились в июльский лес, полный синих лисичек, зеленых подосиновиков и разноцветных сыроежек…
Глава 25
ebooksa