Вампир покосился на ёмкости с виски, на Децербера, на виски, опять на пса — и на всякий случай поставил ещё одну бутылку.
— Са сйёт саведения, — пояснил Зосуа.
— Спасибо. Удачной работы.
Децербер смахнул бутылки со стойки, уложил рядком под мышку и, вытянувшись по струнке, прошествовал на улицу — он нырнул в самое пекло, настолько жаркое, что оно образовывало из раскалённых воздушных масс облака. Когда облако света и жара поглотило Децербера, дверцы стриптиз-бара закрылись, отрезая прохладное, затенённое помещение от того ада, что творился на улице.
Зосуа выпучил глаза — от ужаса, а может, от замешательства, — но протирать не прекращал.
— Не послил, не напился, на новенькую танцовсицу не всглянул, — перечислил Зосуа вслух. И подвёл итог штампом, бессмертным, но ужасно милым, учитывая прононс вампира: — Ох, сто-то будет…
Однако тут штамп отодвинулся в сторону, уступая место более свежей и более беспокойной мысли:
— Или
Механическим меланхоличным движением Зосуа протирал воздух…
Когда выяснилось, что губки ему более не подчиняются, президент устроил забастовку.
Впрочем, народу под предводительством военачальника было всё равно.
Сотни, тысячи высокогорных губок скатывались на мягких спинах с горы. Они начинали спуск почти у самой вершины, а завершали у самого подножья. После этого спина немножко чесалась, но это было не опасно.
Президент кричал сверху, что они пожалеют — но не уточнял, как именно. Обещал, что они утонут в глубоких морях, зажарятся под солнцем и, как это, застынут в янтаре!..
Военачальник подбодрил собравшуюся у подножия пиков колонию напутственной речью:
— Не боитесь, ха-ха! Я с вами! Прорвёмся, ага!
Важнее было не то, что он кричал, а то, как он кричал. Эмоции воодушевляют слушателей намного эффективнее, нежели философские рассуждения.
Жители взревели, поддерживая нового предводителя во всём… что бы то ни было.
И губки двинулись вперёд.
Президент аж подпрыгнул на месте:
— Стойте! Куда вы?! Вы же пропадёте! Вы же пропадёте без меня!.. А я без вас… Эй, стойте! Стойте!..
ebooksa