Царь Живых

— Здесь, знаешь ли, люди иногда бывают… Кострища видел? Каждые выходные на шашлыки-пикники сюда… Холмик увидят: что, мол, за могилка объявилась? А заделаем всё как было, ровненько — и комар носа не подточит… — Он делает паузу и шутит: — Но если хочешь — пометь место и носи цветочки на Троицу…

Прохор только что убил человека.

Новая коллекция начата.

Прохор счастлив.

Глава 5

Ваня пришёл рано.

На час с лишним раньше — не к концу выездки у Адель, а к началу. Как так оно получилось — сам не понимал. Чисто случайно. Вроде всегда рассчитывал и планировал время реально… А тут выехал чуть раньше, ехал чуть быстрее — ну и набежал запас времени… Ладно, походит часок, приведёт мысли в порядок…

Так успокаивал себя Ваня, разгуливая в зелёнке у стадиона «Луч» — здесь было проложено несколько троп для всадников. Мысль переждать этот час в «Хантере» даже не приходила в голову…

Казалось, Адель ничуть не удивилась его досрочному появлению.

— Привет, — сказала Адель. — А у меня подруга в самую последнюю секунду отказалась. Позвонили ей на сотовый — всё бросила и убежала. Конь осёдлан… Скажи, ты сможешь держаться в седле? Брюки и сапоги тут легко взять напрокат…

Мог ли он держаться в седле? Ха! Да он мог не ударить лицом в грязь перед лордами, баронетами и седьмыми в роду виконтами на знаменитой английской скачке за лисицей — и на паре охот не ударил, между прочим. Иные подзабывшие традиции баронеты и особенно их баронетши ударяли — разбрызгивая грязь и загаживая охотничьи костюмчики от Блумарин и Роберто Ковалли, а Ваня — нет. И брюки с сапогами для верховой езды у него нашлись — в машине, абсолютно случайно. Завалялись от последней лисьей охоты, надо думать.

Патологоанатомы были из мазилок никудышные.

Да и инструмент им Прохор подсунул — не очень. Кривой, как коготь неведомого зверя, с заточкой на обратной стороне лезвия, — нож-ухорез на роль скальпеля годился мало. У Прохора была и нормальная охотничья финка, но он намеренно дал ухорез — пусть попыхтят, пусть измажутся кровушкой — во всех смыслах…

Они пыхтели…

Они мазались…

Они превратили в изодранное месиво шею и не только — всё от лопаток до затылка. Прохор смотрел с усмешкой — полубрезгливой-полу… Нехорошая, в общем, была усмешка.

Наконец на дрожащую и окровавленную ладонь мазилки ложатся результаты трудов: три когда-то серо-свинцовых кусочка… Теперь они липко-красные. Прохор даже не глядит, от таких фрагментов любой эксперт-баллистик свихнётся, цель задания была в другом.

Подходят с докладом — яма готова! — двое других. Во взглядах, мельком брошенных на тело Макса, читается радость — им-то досталось экологически чистая работа… Глупцы. Рядом с Прохором радоваться опасно.

— Значит, так… — Прохор задумчиво смотрит на сапёрные лопатки в их руках.

Остро, полукругом отточенные лезвия от работы слегка затупились, но подойдут. Даже лучше…