Фермер сперва приобретает навыки, а затем перестает думать, и только реагирует – на смену сезонов, на засуху, на закат солнца, на коровье мычание, на протекшую крышу. Ученый, как только доказал коллегам, что умеет интегрировать и владеет общей для коллег терминологией, принятой в данный момент, посвящает всю жизнь реагированию на «задачи». Джек Потрошитель всю карьеру бездумно выполнял одну и ту же функцию – реагировал на явление проститутки на темной улице, лез за ножом.
Большинство именно так и живет. И я все это понимаю, и даже посочувствовать мог бы, но не до такой степени, чтобы самому так жить. Мысль для меня – тоже, что для других бездумие. Я всегда все продумываю до мельчайших деталей, учитываю каждую возможность, непредвиденных обстоятельств для меня нет, я – мыслитель.
Еще в раннем детстве я знал, что я не такой, как все. Многие считали меня заторможенным. Скорее всего я таковым и был, и сейчас есть. При быстром соображении порой теряются, уходят в туман, важные детали, как при быстрой езде на нашответе выпадают из общей картины отдельные деревья и окна домов, сливаются в полосы. Я эти «лишние» детали умею заметить, зафиксировать, и использовать в мыслительном процессе. И поэтому мне интересно думать, и всегда есть о чем.
***
В школе Краут учился плохо, но неожиданно для себя в последнем классе заинтересовался физикой настолько, что родители его посчитали нужным оплатить учебу сына в одном из престижных американских университетов.
В Америке студенты и профессура относились к Крауту одинаково плохо. Он был для них – белый из Южной Африки, то есть, расист, сын и внук угнетателей, и скорее всего сам угнетатель. Новое в этом было только, что также думали (в Америке) многие белые. Не все, конечно же. Некоторые из них думали, что он скорее всего не угнетатель, а жаль. (Некоторые черные думали, что скорее всего угнетатель, а жаль).
***
На втором году занятий Крауту пришла в голову интересная идея, имеющая отношение к конверсии, связанная с гелием-три. Законспектировав идею, он поделился с ней со знакомым профессором физики. Профессор, бегло просмотрев выкладки Краута, не оставил от идеи камня на камне. Профессор этот испытывал, один из немногих, симпатию к данному студенту. Краут, следуя ходу мысли профессора, пересмотрел уравнения и пришел к выводу, что профессор скорее всего прав.
А через год новый тип конвертера был запущен в производство одной из американских компаний, а принцип его работы скопирован всеми странами-участниками гелиевой программы. В патенте имя Краута не упоминалось.
Краут даже не обиделся. К физике он уже успел охладеть, и занялся тотализатором, принимая нелегальные ставки, напару с партнером. Они быстро разбогатели и вскоре попались. Заплатили умелому адвокату, и он сделал все, что мог. Партнера отпустили на поруки, а Краута приговорили к четырем годам тюрьмы.
Конституция Соединенных Штатов запрещает применять к преступившим закон «жестокие и необычные» наказания. Это положение Конституции, конечно же, игнорируется тюремными администрациями. Как и во всем остальном мире, тюрьмы в Америке подчиняются звериным законам.
Краута, тощего, небольшого роста, уроженца Йоганнесбурга, непременно бы били и насиловали самоутверждающиеся негры с могучим телосложением, наказывая за белый расизм в Южной Африке. Но Краут умудрился просчитать действие на несколько ходов вперед. Сперва он потребовал, чтобы его свели с одним из «главных», поскольку у него, Краута, есть для «главного» важное дело. Говорил он убедительно, и ему поверили. «Главному» он сразу предложил – платить. Знакомые Краута на воле передадут большую сумму знакомым «главного». Сколько? Восемьдесят тысяч. Краут понимал, что просто дать денег – нельзя, получится, что он покупает себе таким образом безопасность. Нет, безопасность должна была наличествовать, но только вторым планом. А на первом плане значились некоторые услуги, которые «главный» должен был Крауту обеспечить. Какие? Краут объяснил, что он инженер, и ему нужны приспособления, приборы, материалы. Список прилагается. «Главный», поворчав и поторговавшись для приличия, согласился. Для пущей уверенности он впоследствии навел справки, и получил подтверждение – действительно, Краут – инженер.
Краут сносно провел в тюрьме два года. Затем его перевели в другую тюрьму, и там он провел такую же сделку с другим «главным». Деньги на воле поставлял знакомым «главных» партнер Краута, боявшийся, что в случае отказа Краут попросит власти пересмотреть дело партнера в виду поступивших (от Краута) новых данных. Еще через год Краута выпустили на поруки.
Оказалось, что денег нет, исчезли вместе с напарником. Наводить справки было опасно. Краут решил начать всё сначала, но нужно было иметь, даже не начальный капитал, а – крышу над головой, еду, одежду. Тут Краут обнаружил, что он изгой. В учреждения его не хотели брать даже уборщиком. Помыкавшись, он задействовал приобретенные в тюрьме связи, и ему устроили несколько дел, связанных с наркотиками – достаточно для того, чтобы заплатить за перелет через Атлантику. Несколько раз его хотели подставить, но обмануть Краута всегда было делом сложным. Вернувшись в Йоганнесбург, Краут обнаружил, что прошлое его путешествует рядом с ним. Ни на какую, даже самую малооплачиваемую, работу его не брали. Он вернулся в родительский дом.
Родители его успели к тому моменту обеднеть, но это не остановило Краута. Начальный капитал предоставили знакомые родителей.
***
– Дженни, ты где там? – раздраженно сказал Краут, пробуя настройку. – Где ты шляешься? Сколько можно?
Молчание.
– Дженни? Прием!
Он решил, что подождет ее и присел на распределитель. Не хотелось выходить наружу, не хотелось лишний раз видеть холодные звезды. Краут повернул голову и захватил водяную трубку губами. Теплая неприятная вода. Дураки в Центре не разобрались, подсунули нам Дженни, а Дженни не возражала, не говорила, что ее мужчины не интересуют. По виду не могли определить? Много спеси, умными хотят выглядеть. А почему не возражала? Прикрывала любовницу. Иначе бы начали копать, открыли бы ее дело, заглянули бы. Наверное, что-то скрыла на суде. И не хотела, чтобы лишний раз ворошили.
ebooksa