– Не врите, Муравьев. Говорите.
Муравьев мотнул головой.
– Интересно, – сказала Пиночет, рассматривая Муравьева. – Я, когда просматривала записи о ваших расследованиях, думала, что это невозможно. Там было четыре дела, очень запутанных, которые вы раскрыли в одиночку за считанные дни. Начальник ваш говорил, что вам просто повезло, дела распутались сами собой. Я предполагала, что у вас помощник есть, или даже несколько. Потому что так не бывает. Мистика какая-то.
– Никакой мистики, – раздраженно возразил Муравьев. – У многих людей есть такие навыки.
– Это не навыки, это очень специальный, и очень большой талант, – уверенно сказала Пиночет.
– Талант еще менее объясним, чем навыки и методы.
– Ну вот, к примеру, перед вами я, и вам нужно знать, откуда я такая взялась – что вы делаете, о чем думаете в первую очередь?
– О полной картине.
– Какой картине?
– Полной картине.
– Это как?
– В голове возникает картина, и начинает видоизменяться под воздействием логики и новой информации. Но не в корне, а так, слегка. Главное, чтобы большинство фактов вписывалось в картину без швов.
– То есть, вы сразу себе все представляете, а потом начинаете искать подтверждение? Рабочая гипотеза – это не ваше?
– Сразу.
– Вы страшный человек, капитан. Пожалуйста, не говорите никому … обо мне.
– Ваши тайны вашими тайнами и останутся. Я не кирасир.
– Да? … А про сводного брата откуда вам известно?
– А что, – спросил Муравьев, забавляясь, – у вас таковой действительно имеется? Ишь ты.
– Имеется. Как вы узнали?
– По некоторым маньеризмам. Вы с ним, очевидно, очень дружны.