Он вышел из остановившейся кареты, и один из ребят тут же загородил ему дорогу.
– Не взыщи, мужик, надо тебя обыскать на предмет наличия.
Муравьев приподнял руки, и парень его охлопал быстро, делово, и кивнул.
Второй парень надавил кнопку интеркома. Через несколько мгновений из спикера раздался недовольный голос:
– Ну, чего? – спросила Чайковская.
– К вам гости, Анита Диеговна, – сказал охранник снизу.
– Тут у меня уже есть гости.
– По делу, Анита Диеговна.
– По делу? А эти, значит, не по делу. Ладно. Зовут как?
– Они говорят, что это вы сами у них спросите.
Охранники расступились. Дверь бесшумно поехала в сторону, и Пиночет, а за нею Муравьев, с серьезным видом кивнувший охранникам, зашли в зеркальный лифт с абажуром, кожаным сидением, и минибаром. Возможно, к сидениям и минибарам у толстожопой дочери министра была особая страсть.
Когда лифт остановился, Муравьев попытался определить – находятся ли они ниже или выше уровня моря, и решил, что выше. Двери открылись.
Муравьев бодро шагнул в гостиную. Окинув взглядом помещение и увидев Ходорченко, он улыбнулся и восторженно воскликнул:
– Ходорченко! Рад тебя видеть! наконец-то! Ты арестован. У тебя в данный момент есть следующие права … – он остановился на полпути к Ходорченко и оглянулся. Пистолет Скоропадского упал на пол, и сверху на пистолет упал сам Скоропадский.
Хозяйка застыла в кресле, онемев от удивления, не зная, что предпринимать и что думать.
– Убит женщиной, – сказал Муравьев.
Пиночет, возвышаясь над поверженным Скоропадским, добавила:
– Смотри на меня, ты слышишь, я – Тоска, о Скарпиа…
А Муравьев тем временем, попутно информируя Ходорченко о благости трудовых хлебов, приковал представителя главного отдела «Мечты» к декоративным бронзовым перилам у входа в кухонный закуток.
Чайковская пришла в себя и хотела что-то сказать, но Пиночет так жестко и угрожающе на нее посмотрела, что хозяйка жилища, не боявшаяся до того Ходорченко со Скоропадским, слегка испугалась.