Авадон

— В пятницу вечером Эдек пришел ко мне и сказал, чтобы я никому ничего не говорила про ту папку, которую он попросил меня скопировать для вас, а в субботу он не пошел на похороны Петерсена, а поехал в Политехникум, и больше я его не видела, а когда в воскресенье утром выпали дохлые вороны и все стали говорить, что будет Шторм, я сама пошла к нему домой, а его мама сказала, что Эдека забрали еще в субботу вечером...

— Кто забрал? — перебил Лимек

— Т-трискели, — произнесла Магда и совсем уж сжалась в комочек.

— Так, — сказал Лимек зловеще и отставил стакан в сторону. — И чего ты хочешь от меня?

— Я... я... — Магда всхлипнула. — Помогите ему, господин Лимек! Умоляю вас, спасите его!

— Каким образом?

Магда шмыгнула носом.

— Это ведь из-за той папки, да? Это ведь я виновата? Пожалуйста, господин Лимек, поговорите с тем большим господином на Фабрике!

— Каким еще господином?

— Ну, тем самым... Для которого была папка. Может быть, он сможет помочь, ведь он обещал Эдеку покровительство!

— Про это тебе тоже рассказал Эдек, — скорее констатировал, чем спросил сыщик.

— Да, — поникла головой Магда.

Славный парень этот Залески, подумал Лимек. Всех за собой потащит: и меня, и Ксавье, и даже эту дуреху. Или уже потащил.

Дуреха тем временем стащила с головы берет и сжала его в кулачке.

— Господин Лимек. Пожалуйста. Вы моя последняя надежда. — Свободной рукой она начала расстегивать пальто; дойдя до середины, она принялась за пуговки простенького ситцевого платья, но под скептическим взглядом Лимека горе-соблазнительница остановилась и робко потянула вверх подол, продемонстрировав ножки в фильдеперсовых чулочках.

А ножки у нее ничего, отметил Лимек, но тут в приемной хлопнула дверь, и Магда, вздрогнув, вытянулась по стойке «смирно», обеими руками вцепившись в берет. Глазищи ее за толстыми стеклами очков распахнулись до предела.

— К-кто это? — шепотом спросила Магда.

— Моя секретарша, — сказал Лимек, опознавший Абби по характерному цокоту каблуков и утреннему ворчанию над кофеваркой. — Вот что, Магда... Отправляйся-ка ты домой и ложись спать.

— А как же Эдек? И трискели?

— Тс-с! — Лимек поднес палец к губам. — Ты ничего не знаешь ни про каких трискелей. Ни про какую папку. Ни про какого человека на Фабрике. И уж про меня — тем более. Только так у меня, может быть, получится что-нибудь сделать для Эдека.