– Ну как можно! Мы бы ни за что не упустили такую возможность! – ответила Каролина, и всех, пересчитав по головам, пропустили в высокие двери.
Дэвид хотел было отказаться от экскурсии и пойти вздремнуть под броневиком (там снились очень интересные сны, не хуже синематографа, да еще и цветные!), но любопытство пересилило.
Ему показалось, что по пути их несколько раз чем-то опрыскивали, обдували, просвечивали, и стажер даже пожалел, что оставил в номере фольгированную шапочку, но потом подумал, что это, скорее всего, просто для дезинфекции…
– Ну-с, с чего начнем? – жизнерадостно спросил Затычински, потирая руки.
– С чего угодно! – ответила Каролина, успевшая переодеться в симпатичный деловой костюм цвета спелой вишни, шедший ей необычайно, равно как и крохотная шляпка-таблетка. – Я думаю, здесь всё несказанно интересно…
– Ну тогда идемте, – решил тот и направился куда-то по широкому коридору. – Итак, здесь у нас сотрудники пытаются мимикрировать под больных intelligenza…
– Но зачем?
– Чтобы проникнуть в их среду, – пояснил ученый. – Это очень познавательно, но и очень сложно проделать…
– Ну, вижу, у многих это получается вполне успешно, – заметил следователь, тщательно стирая с лацканов пиджака брызги слюны: тренирующийся полевой сотрудник подобрался к нему слишком близко и попытался изложить какую-то невразумительную социальную теорию.
– Это наш лучший специалист, – со сдержанной гордостью ответил Затычински. – Уже в пятый раз идет на задание. Конечно, это тяжелейшая работа, потом мы предоставляем людям длительный отпуск для восстановления, иначе никак. Такими кадрами разбрасываться нельзя!
– А что здесь? – спросила Каролина, заглянув в соседний отдел.
Большое помещение было заставлено столами, шкафами, завалено книгами и напоминало библиотечный зал.
– А тут работают патолингвисты, – пояснил Затычински. – Видите ли, в среде больных intelligenza вырабатывается подобие собственного языка, это очень интересно… Обычная письменность у них заменяется пиктографией – вы наверняка видели такие рисунки на стенах во время экскурсии…
– Точно, видели, – вспомнил Ян. – Очень такие… выразительные рисунки!
– Ну вот, – улыбнулся ученый. – А помимо того, в речи больных появляются поразительные новообразования. Вот, например, из недавнего – «бордюар»! Ну дивно же, согласитесь?
– Мило, – неопределенно сказала Каролина.
– Или вот еще… «хамбургер-тоталь», – вспомнил Затычински.
– Почему «тоталь»? – не понял Берт.
– А они придерживаются метрической системы, – пояснил тот.
Берт переглянулся с Яном. Ян пожал плечами, потому что тоже ничего не понял.