Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

Птица, склонив набок голову, нахально взирала на нас с высоты. И вдруг – чпок! Раздался звук пробки, вынутой из бутылки. Я оглянулся в поисках источника звука и обнаружил, что это лишь новая проделка жуткой птицы. Ворон изобразил этот звук еще несколько раз и заплясал, довольный нашей реакцией.

– Держись бодрей! – гаркнул он, хлопая крыльями.

Дюпен приподнял брови.

– И весьма наблюдательное, – отметил он.

– Интересно, эта тварь и мистера Диккенса изводит так же, как его супругу?

– Вот уж нет, – ответила вернувшаяся в комнату хозяйка. – Чарльз совсем избаловал его. Он изводит всех, кроме хозяина.

– Я – дьявол, дьявол, дьявол! Бау-вау-вау! – закричал ворон, злобно сверкая глазками.

В этом я не мог не согласиться с докучливой птицей. Ее болтовня уже успела чертовски мне надоесть.

– Откуда у мистера Диккенса эта птица?

– Подарок от так называемого друга.

– Порой друзья способны на такое, до чего никакой враг не додумается, – сказал я, невольно встретившись взглядами с Дюпеном.

– Уж это точно, – кивнула миссис Диккенс.

– Особенно когда действуют в лучших ваших интересах, – язвительно добавил Дюпен.

В библиотеку вошла кухарка с большим подносом, уставленным чайными приборами. Накрыв для нас небольшой столик, она сделала легкий реверанс и удалилась. Миссис Диккенс разлила чай и предложила нам хлеб с маслом, доставленный на серебряной тарелке под крышкой, но прежде, чем мы успели взять себе по кусочку, дерзкая тварь ринулась со шкафа вниз, нацелившись на угощение. Миссис Диккенс проворно захлопнула крышку, и ворон приземлился на спинку высокого кресла, не сводя жадного взгляда с тарелки.

Миссис Диккенс подала Дюпену еще одну тарелку, накрытую крышкой.

– Будьте любезны, поставьте это вон там, на полу. Может, он хоть ненадолго оставит нас в покое.

Выполнив ее просьбу, Дюпен поднял крышку. Под ней на тарелке оказалось блюдечко с сырым мясом. Ворон немедленно соскочил со своего импровизированного насеста на пол, строевым шагом, точно солдат, промаршировал к блюдцу и принялся жадно поглощать мясо. Зрелище это оказалось бесконечно тревожным. Мне живо представилось воронье на поле битвы, пирующее на останках павших.

Но Дюпен наблюдал за птицей совершенно невозмутимо.

– Corvus corax, он же – ворон, весьма разумная птица, повадками во многом подобная человеку, хотя следует заметить, что своим разумом она обязана отнюдь не этим человеческим повадкам.

При этих словах Дюпен слегка улыбнулся, показывая, что шутит, но, вероятнее всего, он и на самом деле думал именно так.