Вызвав в памяти образы всех троих, я усомнился в правоте Дюпена.
– Но я уверен: все они были разного роста!
– Дело всего лишь в обуви. В каблуках разной высоты, – пояснил Дюпен. – Вспомните, на что были способны ваши собственные дед и бабушка.
Если мне и трудно было представить, что миссис Фонтэн – злодейка, то вообразить в роли негодяя того змееглазого человека оказалось легче легкого.
Дюпен улыбнулся при виде моего замешательства.
– Если вы все еще не уверены в том, какие отношения связывают миссис Фонтэн и так называемого «профессора», вспомните броши, которые они носят. Уверен, вы заметили необычное украшение на платье миссис Фонтэн – брошь, во всех подробностях изображающую человеческий глаз.
Я кивнул, вспомнив яростный взгляд карего глаза.
– Да. Он был совсем как живой. И производил крайне отталкивающее впечатление.
– Что неудивительно, если вспомнить глаза, послужившие художнику натурой.
– Нет-нет, Дюпен, глаза миссис Фонтэн – приятного фиалково-синего цвета. Отнюдь не карие.
– Вы не понимаете. Брошь на ее платье изображает не ее собственный глаз, а глаз ее возлюбленного. На свете есть странная традиция. Возлюбленные, которым не суждено быть вместе – по причине злой судьбы или несчастливого брака – носят такие броши как тайный знак своей любви. Свирепый карий глаз принадлежит возлюбленному миссис Фонтэн. А он, в свою очередь, носит брошь в виде фиалково-синего глаза.
Я ни за что не поверил бы в такую фантастическую историю, если бы не видел брошь, украшавшую платье миссис Фонтэн, собственными глазами.
– Профессор, он же – писарь, он же – любитель литературы… Словом, какова бы ни была его истинная природа, он носит брошь в виде глаза, приколотой к жилету. Я мельком заметил ее еще во время сеанса, когда все мы взялись за руки, но связал эти детали воедино только после вашей пропажи.
– Трудно поверить, что женщина столь высокого положения, как миссис Фонтэн, полюбит этакого низкорожденного пройдоху. Еще труднее поверить, будто она заодно с человеком, намеренным убить меня.
– По, вступаться по-рыцарски за слабый пол – прекрасная черта. А вот обожествлять слабый пол совсем ни к чему. Привлекательная внешность отнюдь не гарантирует высоких моральных принципов.
– Мне это прекрасно известно, но наверняка этот самозваный профессор манипулирует ею каким-то бесчестным образом! Она – дама замужняя, и, судя по ее одеждам, если не по месту жительства, муж ее – человек вполне обеспеченный.
– Ну конечно это не ее место жительства. Это либо дом ее возлюбленного, либо она арендует его для своей спиритической деятельности. Проводить такие сеансы в собственном жилище было бы неприемлемо – особенно если муж не осведомлен о том, что его супруга общается с духами.
В рассуждениях Дюпена наличествовала явная доля истины. Ну как я раньше мог не замечать очевидного?!
– Пока вы поправлялись, я разузнал кое-что о миссис Фонтэн. Вряд ли вас удивит тот факт, что некогда она была актрисой. Мистер Джеймс Фонтэн увидел ее на сцене и тут же попался в ее сети. После недолгих ухаживаний они поженились. Думаю, ясно, что миссис Фонтэн – или мисс Ровена Грин из Чатема, как звали ее тогда – знала нашего писаря еще до замужества, но, будучи девицей практичной, предпочла богатого мужа бедному.
– У вас она выходит уж очень расчетливой.
ebooksa