Бен изумленно воскликнул:
— Теракис!
— Лучше не дергайтесь, — спокойно сказал Хирлет — один из девяти абсолютно одинаковых Хирлетов, которые тем временем вышли в узкий коридор. — К сожалению, я не могу вас убить, мистер Гюнтер. Вы нам еще нужны.
Майк бессильно опустил руки. Сопротивляться действительно было бессмысленно — даже одна кукла-монстр была сильнее, чем человек. Против же девяти чудовищ они не имели ни единого шанса. Он бросил на Ландена предостерегающий взгляд и медленно отступил через проход, который образовали куклы.
— Я не понимаю, — пробормотал Ланден.
— И не нужно, мистер Ланден.
Хирлет усмехнулся — Хирлет, которого они встретили на лестнице. Этот Хирлет явно был кем-то вроде руководителя группы.
— Вы будете своевременно информированы обо всем, что вы должны знать. В конце концов, я просто не люблю, когда мои сотрудники блуждают в потемках.
— Ваши сотрудники? — испуганно переспросил Ланден.
— Ну, конечно, мистер Ланден. Через несколько дней вы станете моими вернейшими союзниками.
— Вы спятили?
Хирлет продолжал снисходительно улыбаться.
— Спросите мистера Гюнтера, — сказал он. — Он объяснит вам, что я имею в виду. Или посмотрите на его руки, особенно на правую.
Ланден невольно повернул голову и уставился на руки Майка. При ярком свете, который падал с потолка коридора, был отчетливо заметен матово-серый цвет рук.
Майк тоже посмотрел на свои руки и содрогнулся. Он почти сумел выбросить эти мысли из головы, но слова Хирлета ясно предсказали его судьбу.
Смерть уже сидела в нем, как яд замедленного действия. Там, где он прикасался к куклам-чудовищам, его кожа начала превращаться в пластмассу. Он знал, что изменения эти остановить невозможно, что скоро они захватят все тело. Он превращался в куклу.
Казалось, Хирлет отгадал его мысли.
— Два дня, — сказал он дружелюбно, — самое большее, мистер Гюнтер. Но вы не бойтесь — этот процесс безболезнен.
— Вы чудовище! — выдохнул Ланден.
В какой-то момент казалось, что он хочет броситься на маленького человечка, несмотря на оружие в его руках, но потом он отступил назад и только сжал в бессильной ярости кулаки.