– Ольга, – сказал он, – раз точное время нам не назначено, то давайте заедем в клинику. Это может оказаться полезным.
– С какой стати?
– Просто поверьте. Мы добудем новые сведения. Посол вас похвалит.
– Похвалит? Серьезно? Может, еще поцелует в лобик?
– Выдаст премию. Вручит грамоту. Спляшет для вас вприсядку. Не знаю, как еще у вас принято выражать благодарность…
Он говорил, а из-под его ладони расползалось по сиденью пятно мерцающей изморози. Ольга, заметив это, прошипела:
– Не смейте портить мне интерьер!..
– Видите, я волнуюсь. Теперь понимаете, насколько все это важно?
– Фон Рау, – сказала она, – я знаю вас пять минут, а мне уже хочется вас убить. Другие тоже так реагируют?
– Нет, они начинают позже. Дня через три.
Пока они препирались, локомобиль остановился на перекрестке, пропуская чью-то карету, запряженную цугом. Ольга, приоткрыв дверцу, высунулась наружу и крикнула шоферу:
– Поезжай прямо! К лечебнице!
Снова плюхнулась на диванчик:
– Довольны?
– Нет слов.
– И на том спасибо.
Здание клиники неожиданно напомнило Генриху родную контору – такое же уныло-приплюснутое, в три этажа. Только липы перед входом отсутствовали. Да и вообще любая растительность, за исключением газонной травы, в радиусе сотни шагов была заботливо выкорчевана – наверное, чтобы у сидельцев не возникало соблазна вышибить лбом решетку и спрятаться в ближайших кустах.
– Ольга, вам лучше подождать в экипаже.
– Ценю ваше мнение. Но, может, я сама решу, что мне делать?
– Как угодно. Тогда идем.