Уловив последнюю фразу, Генрих присмотрелся к дому внимательнее и тоже почувствовал беспокойство. Что-то неуловимо-тоскливое, неживое пряталось за помпезным фасадом. Ощущение было смутно знакомым, хотя Генрих видел эту постройку впервые в жизни.
Какой-то господин рядом обстоятельно объяснял:
– Несчастливый дом, что тут скажешь. Прошлый хозяин его продать собирался из-за долгов. Дом-то ветхий уже, под снос. И поставлен неудобно – из-за него дорога петляет. Говорили – и впрямь снесут, дорогу спрямят. Да вот не срослось. Теперь что-то непонятное тут творится…
Генрих, не слушая больше, двинулся прочь. Он, кажется, догадался, в чем дело. Узнал эту мертвую пустоту, что поселилась в окнах. Такая же была в глазах у Франца и барона.
В том, «правильном», мире дом, наверное, снесли, как и собирались. А здесь он почему-то стоит. Еще один оживший покойник, только не из плоти и крови, а из камней и досок. Хозяева об этом не знают, но все равно ощутили потустороннюю жуть, вот и унесли ноги. Любой бы на их месте унес…
На следующем перекрестке Генрих наконец-то поймал извозчика и через четверть часа был на Пчелиной улице. Район оказался тихий и небогатый – промерзшие лужи, побуревшая трава на обочине, старые сады за заборами. Обиталище Сельмы на фоне соседних не выделялось. Оставалось только гадать, зачем ей подобная конспирация.
Служанка, отворившая дверь, проводила его в гостиную. Обстановка там была не то чтобы бедной – скорее, скудной. Пара кресел, диванчик, ореховый столик с гнутыми ножками. Унылый натюрморт на стене – ваза с лиловатыми астрами.
– Картину не я выбирала, – сказала Сельма, сидевшая в углу у окна.
– Не сомневаюсь, – подтвердил Генрих.
– Я надеялась, что эта хижина мне вообще не понадобится.
«Фаворитка» мало походила на себя прежнюю. Закрытое шерстяное платье до пят, волосы собраны в немудрящий хвост на затылке, никакой косметики на лице. Слова произносила тихо, будто экономила силы.
Генрих не чинясь подтащил второе кресло и сел напротив.
– Как самочувствие, баронесса?
– Голова кружится. Трудно сосредоточиться…
– Зачем вы перебрались в эту, как вы выражаетесь, хижину?
– Так было нужно.
– Поясните. Вы ведь хотите, чтобы я вам помог? Тогда, прошу вас, будьте по возможности откровенны.
По дороге сюда он долго раздумывал – можно ли применить против Сельмы светопись? Руну подчинения, например? Однако решил – нет, лучше не надо. Ведьма, как он уже выяснил, утратила память, но не способности. Враждебное воздействие она ощутит и может ответить – пусть даже неосознанно, на инстинктах.
– Давайте обсудим ваши видения, фрау фон Вальдхорн. Что они собой представляют?
– Откуда вы про них знаете?
ebooksa