Волнолом

Да, надо отдать должное Сельме. Он ее недооценил. Что бы ни означал ее вчерашний обряд, последствия оказались явно масштабнее, чем представлялось Генриху.

Мертвые оживают, а живые теряют память.

Это если отвлечься от других неувязок и нестыковок. В статье, например, указано, что домочадцы хрониста уехали куда-то с визитом, хотя Генрих отлично видел – они были дома и выбежали в последний момент. Буквально за пару минут до того, как Сельма задействовала свой «переносчик».

А взрыв, значит, был отдачей, как она и предупреждала. Да уж, вещичка в самом деле из тех, что в быту не используешь…

Так почему же власти, прекрасно знающие, кто за этим стоит, рассуждают о каких-то «бомбистах»? Или это такая хитрая конспирация, а на самом деле «фаворитку» продолжают ловить? Хотелось бы, конечно, надеяться, но больше похоже на то, что память отшибло и всей конторе.

Да, Генрих вчера решил, что отныне будет действовать сам, не надеясь на «тройку». Но вышло как-то слишком буквально…

Прочитанное в газете – наверняка лишь вершина айсберга. Ведь не ради замужества «фаворитка» все это нагородила? Даже ее безумие имеет границы – хотелось бы, во всяком случае, на это надеяться.

Теперь ее намеки с обмолвками представляются в ином свете. Она обещала волну, которая изменит историю, а Генрих снисходительно ухмылялся. Ладно, такой ошибки он больше не повторит. Надо будет вспомнить каждое слово, произнесенное ею за эти дни, каждую деталь в ее поведении. А еще – досконально разобрать свои сны о Дюррфельде. Именно в них (уже можно не сомневаться) кроется ответ на вопрос, что же такое Сельма узнала в прошлом, чтобы изменить настоящее.

В общем, придется все расследовать заново, в одиночку.

Он выследит гадину – и в эту встречу уже не будет мальчиком для битья. Потому что дар вернулся к нему.

И не просто вернулся. Запечатанный клеймом, словно вино в бутылке, дар за эти годы перебродил, вызрел во что-то новое, а теперь, найдя выход, жаждал соприкоснуться с чернильным светом.

А собственно, чего ждать? Надо проверить свои возможности.

Генрих огляделся в поисках подходящей мишени. Вскинув руку, мазнул по воздуху пальцами сверху вниз, как это делала Сельма, и на двери проступила изморозь – жирная вертикальная полоса, мерцающая темными искрами. Овеществленная руна «лед».

То-то же.

Ух, повторить бы это на «фаворитке»! Чтобы застыла, как снеговик, и даже моргнуть не смела. После чего взять ее за шкирку и оттащить в контору. Или нет, лучше сразу – лбом о ближайший дуб…

Вот только не надо излишней самоуверенности. Потенциалом он, может, и не уступит Сельме, но на ее стороне многолетний опыт. Пока Генрих кис в кабинете, она применяла свои умения на практике. Кроме того, у нее имеются тузы в рукаве, домашние заготовки вроде «переносчика» или деревянного монстра.

И как же с ней справиться? Хороший вопрос.

Да, его дар, усиленный в результате эксперимента и дозревший, так сказать, в заточении, способен сейчас на многое. Простые команды однократного действия свет поймет и без обработанного носителя – всяких там насечек и гравировки. Как, например, сейчас получилось с дверью.

А если нужен длительный, закрепленный эффект? Защита, которая действует днем и ночью? Тут носитель будет полезен. И лучше всего в этом качестве подойдет собственное тело.

Попробуем принять меры.