— А сон?
— Сон — не доказательство! — обрезал Стас. — Сейчас будем есть. И спать.
Она будто не услышала.
— Сёстры падали с деревьев, — забормотала она, вздымая волну унявшегося было озноба. — Их уносило течением. Некоторые прыгали сами. И бросали детей. Они же зомби!
— Прекрати! — прорычал он.
И увидел, как её передёрнуло от испуга. Взгляд стал осмысленным и покорным. Рассохин пощупал её лоб — температуры вроде не было, хотя кожа влажная.
— Тебя как зовут? — примирительно спросил он, развешивая возле печи мокрую одежду.
— Анжела.
— Второго имени не дали?
— Это теперь неважно.
— Как себя чувствуешь, Анжела?
— Сильно пропотела, — призналась она. — Одеяло мокрое.
— Пропотела — это хорошо. Может, насморком обойдётся. А одеяло переверни другой стороной.
— Не боюсь простуды, — голос шелестел, как сухая трава. — Купаюсь круглый год... Иначе бы не доплыла...
— Сёстры твои тоже моржуют?
— Ещё по снегу босыми ходят.
— Значит, до утра выдержат, — вслух подумал Рассохин. — Сколько там детей?
И лучше бы не спрашивал — она опять впала в отрешённое состояние полусна.
— Четверо — девочки... Женщин всего было тридцать пять. Теперь я одна... Где Лариса? Она не прилетела? Если не прилетит, мы погибнем!
Стас встряхнул её за плечи.