Запах цветущего кедра

22
18
20
22
24
26
28
30

— Зачем? Участковый сегодня утром был.

— Вспомни свои прежние грехи, — откровенно намекнул бывший опер и замолк.

Полковник не должен был знать ничего о Жене Семёновой.

— Ну-ка, ну-ка...

— Ты застрелил женщину, — встряла Матёрая. — Давно... И об этом всем известно. До сих пор вспоминают.

— Возбудили дело по вновь открывшимся обстоятельствам, — пришёл на помощь юрист. — Это крюк, на котором ты висишь всю жизнь. На самом деле под таким предлогом тебя хотят убрать с Карагача. Ты мешаешь им своим присутствием. Вот и устроили тут шмон.

— Бурнашов проболтался, — утвердительно спросил Стас.

— Оперативная информация, — уклонился бывший опер и хохотнул уже не как ясашный. — Спрячем — и пусть хоть месяц ищут!

Рассохин сунул ему бинокль.

— Никому нельзя доверять.

— Мне можно, — заверила хозяйка Карагача. — Пойдём, провожу... Яросвет, отслеживай гостей!

Галицын что-то почуял.

— Сам провожу. Я же отвечаю за безопасность! Да и рано ещё! А если они ночевать собрались, ему в темнице париться, что ли? Насидится ещё...

— Не суетитесь, люди, — оборвал Стас. — Если надо, спрячусь сам.

— Станислав, послушай мудрую женщину, — Матёрая положила руку на грудь и словно обожгла. — В любом случае я должна показать убежище. Тебе не будет там одиноко.

— Пусть сам решает! — ревниво и как-то нерешительно засуетился Галицын. — Мы же не знаем тонкостей. Может, есть мотивы! Аргументы... Может, его и не тронут!

— Не позволю! — властно отрезала хозяйка. — Он нуждается в помощи. Мы несём ответственность за каждого, кто пришёл к нам по доброй воле.

— Да я что? — мгновенно сдался полковник. — Я не против!

Матёрая снисходительно усмехнулась.

— При имянаречении ты давал клятву, Яросвет.