– Не знаю. Просто мне хочется поскорее забыть о мистере Хоге.
– Но ведь нам ничего не грозит, ясноглазая моя. Я смотаюсь туда на тачке, задам почтенному доктору несколько вопросов по делу и вернусь домой как раз к обеду.
– Сам ведь знаешь, наша тачка сейчас в ремонте.
– Хорошо, тогда поеду надземкой. Получится даже еще быстрее.
– Если уж тебе так хочется, то мы поедем вместе. Мы ведь договорились держаться вместе, да, Тедди?
Он пожевал губу:
– Может, ты и права. Мы ведь не знаем, где сейчас Хог. Если ты настаиваешь…
– Еще как настаиваю. Мы с тобой недавно разошлись всего на каких-то три минуты – и посмотри, что из этого вышло.
– Да, пожалуй, ты права. Во всяком случае, мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты попала в какие-нибудь неприятности, малыш.
Синтия не обратила внимания на его слова.
– Дело не во мне, дело в нас. Если что-нибудь случится, то пусть это случится с нами обоими.
– Идет, – серьезно ответил он. – Отныне держимся вместе. Если хочешь, можем приковаться друг к другу наручниками.
– Это ни к чему. Я от тебя и так не отстану.
Приемная доктора Потбери располагалась в той части города, что лежала к югу от университета. Поезд надземки долго нес их через знакомые мили районов доходных домов. Обычно подобные картины не врезаются в память, но сегодня Синтия внимательно вглядывалась в пролетающие мимо районы и видела их, невзирая на более чем мрачное расположение духа.
Четырех-пятиэтажные многоквартирные дома без лифта, обращенные фасадами в сторону, противоположную надземке, в каждом из которых обитало по меньшей мере десять семейств, а как правило, по двадцать или даже больше. Дома теснились стена к стене, их деревянные крылечки свидетельствовали о пожарной небезопасности района, несмотря на кирпичные стены, а на крылечках сушилось белье, всюду бросались в глаза мусорные баки и урны. Миля за милей лишенных собственного достоинства и благородства жилищ, наблюдаемых с заднего двора.
И на всем этом лежал слой черной копоти, старый, неизбежный, как копоть на окне, возле которого сидела Синтия.
Она мысленно представила себе их отпуск, чистый воздух и яркий солнечный свет. Зачем им торчать в Чикаго? Чем вообще оправдывает свое существование этот город? Всего один приличный бульвар, один приличный северный пригород, населенный богатеями, два университета и одно озеро. А все остальное – бесконечные мили унылых грязных улиц. Весь город больше всего походил на какой-то огромный загон для скота.
Многоквартирные дома сменились парком надземки, поезд нырнул налево и ринулся на восток. Через несколько минут они уже сходили на станции Стоуни-Айленд. Синтия была рада оказаться на свежем воздухе и освободиться от зрелища повседневной жизни с изнаночной стороны, пусть даже и в сравнении с шумной и подозрительной торговой Шестьдесят третьей улицей.
Приемная Потбери окнами выходила на улицу, с прекрасным видом на эстакаду и проносящиеся мимо поезда. Место было как раз таким, где практикующему врачу гарантирована хорошая практика, но в то же время он мог быть уверен, что его здесь никогда не побеспокоят ни богатые пациенты, ни слава. Тесная приемная была заполнена людьми, но очередь двигалась быстро: никому не приходилось ждать подолгу.
Когда они вошли, Потбери окинул их пристальным взглядом.
ebooksa