— И что же вы обо мне слышали?
— Говорят, за вас и вашу банду готовы передраться, но вы отвечаете отказом всем, кто к вам приходит. За исключением обычных людей, пожелавших помочь кому-то из вас.
— Предложения звучат не очень красиво, — отшутился Дорреро и взял серьёзный тон, — и с моральной стороны порой весьма сомнительны. Нас видят лишь как инструмент, а я не хочу, чтобы меня и моих ребят использовали. Никому не приходит в голову поинтересоваться, чего же хочу я.
— И чего же вы хотите? — загадочно улыбнулся незнакомец.
— Власти, — честно признался Дорреро. — Возможность изменять жизнь людей, делать её лучше, влиять на неё. Не на бумаге влиять, а реально заниматься делом.
Задумчивый пронизывающий взгляд. Незнакомец ответил не сразу.
— С такими запросами вам нужно было на Корвенале родиться. В Верховный Совет принимают только по праву рождения. Рожденные вне Корвенала не становятся Ораторами.
Реплика ударила его, обидев, пробудив злость и желание сражаться.
— Значит, я буду первым, — пообещал он.
Пожилой человек поднялся и подошёл к нему, заглянув прямо в глаза.
— Мне нравится твой напор и твой ум. Даже, если ты не станешь Оратором, из тебя выйдет отличный политик. Собирайся.
— А вицери? Я не могу их бросить. Они моя семья.
— Они поедут с тобой. Я придумаю, как устроить ребят. Даю слово.
Незнакомец приблизился к двери, когда его остановил вопрос Дорреро:
— Вам-то это зачем?
— Я стар и одинок. Но у меня есть связи, опыт и знания. Хотелось бы их кому-то передать. Ты в этом плане идеальный кандидат.
За годы на улице Дорреро научился разбираться в людях. Незнакомец ему не врал, действительно уважал его и говорил с полной серьёзностью. Как со взрослым мужчиной. Второго такого шанса не будет. Дорреро вытянул свой счастливый билет…
Он свернул за угол и оказался перед вывеской «Неотрона». Минималистичное, почти аскетичное убранство которого составляли лишь светодиодные полосы на фоне индиго. Они подчёркивали интерьер и шли каркасом в обрамлении стульев, столов и стен. Перекинувшись парой фраз с барменом, Дорреро взял коктейль и направился к одной из кабинок в глубине зала. При первом взгляде она казалась неотличимой от других таких же трёх, но Дорреро знал, что только она была надёжно защищена от прослушки. Небрежно бросив кепку на стол и расстегнув куртку, он встретился взглядом с учителем. Года не жалели его: сухой, поджарый, седой, с выглядывающими из-под кожи сосудами и тростью. Россет сделал глоток коктейля.
— Откровенно говоря, я ждал тебя раньше, — с укором произнёс Ней Камарро, глаза которого были всё так же молоды и пытливы.
Россет напрягся изнутри и, не подавая вида, поставил коктейль на стол. Ней Камарро был его первым учителем. Именно его предложение принял Дорреро, тогда ещё глава всех вицери Хикои после скандала с фармацевтической компанией. Он дал ему образование и воспитание, благодаря которым Россет сначала стал принцепом Хикои, а потом и генеральным консулом всей Флессии. Но куда важнее различных учебников и этикетов был опыт, который Ней передавал наедине, вполголоса, когда они оставались вдвоём. Уроки, заставляющие мозги шевелиться, искать логику в совершенной бессмыслице и нестандартные решения там, где всё, казалось, лежит на поверхности. Ней был политиком, которому все были должны. Даже преступный мир не рисковал переходить ему дорогу и ввязываться в сделки. И вот теперь он сидит перед ним и говорит, что ждал его раньше. Что однозначно следовало толковать как: «Тут уже давно невесть что творится, а ты припёрся только сейчас?».
ebooksa