– Так говорят власти, а власти лгать не станут.
В его дыхании появляется лед.
– Наши – станут.
– Но не все же власти, не все вместе.
– Верно. Значит, мы уезжаем?
Он хочет сказать «опять уезжаем». Они покинули Данию, чтобы очутиться здесь, и никому из них не хочется снова покидать привычное место.
– Да, но мы поедем все вместе, о’кей?
Рит ворчит с дивана:
– Это все из-за таких, как ты.
– Я придумал пришельцев? – Я улыбаюсь ему, чтобы дать понять, как глупо то, что он подразумевает.
Он закатывает глаза и, покачав головой, напоминает:
– А комета?
– Ах, да, комета. Про комету я забыл, а комета тоже летит. И еще глобальное потепление и новые болезни.
Рит цокает языком.
– Пришельцы послали комету. Будь у нас космическая программа, мы могли бы встретить их на полпути и дать бой. Или те из людей, что заселили бы Марс, сумели бы выжить.
– Разве пришельцы не могли бы вторгнуться и на Марс?
Голос его затихает, он скрючивается над игрой.
– Если бы мы вышли в космос, стали бы бессмертными.
Мой отец спился и бросил нас, моя мать умерла, я заботился о сестрах. Власти выгнали нас из хижин у реки в безводную местность, чтобы там, где был наш квартал, построить большие отели. Мы выжили. Я никогда не смотрел кино о пришельцах, я никогда не мечтал о выходе в космос. Я мечтал стать человеком.
Я смотрю в окно на камбоджийскую ночь, и свет и пламя пляшут в небесах играющими драконами. Воздух шелестит. Целое богатство обрушивается с неба дождем.