– О том, что вы белая ворона и нисколько этого не стесняетесь.
Она хихикнула, чем удивила Гамильтона. Он даже подумал: «Ну почему я не лорд Кэрни?»
– Готова биться об заклад, – прошептала она, – что к вечеру все это закончится. И кто-то будет мертв.
Майор вернулся в бальный зал. К этому времени у него в голове появилась картинка. Всплыла со дна сознания, из потаенного источника догадок и прозрений – Гамильтон привык ему доверять и никогда не пытался выяснить механику его действий. В тот самый миг, когда исчез Зандельс, Елизавета сделала резкое движение. И было в этом движении что-tq знакомое, даже привычное, но что именно?
Вдруг Гамильтон понял. Она как будто пыталась выстрелить, не имея оружия. Импульс явно исходил от мышц, не от разума. То есть Елизавета почему-то не контролировала себя тогда. Однако на нее это совсем не похоже.
Гамильтон встревожился.
А кто-нибудь еще заметил?
Вряд ли.
Что если и сам он способен действовать, не владея собой? Идти, куда ноги несут, и бездумно творить лихие дела?
Он оборвал эту мысль и просто пошел, куда несли ноги. Приблизился к герольду, державшему в руках планшет с бальными книжками, и предъявил фавор королевы-матери – информация, стоило о ней вспомнить, выскочила на безымянный палец.
Герольд вник в то, что передалось его кисти от Гамильтонова пальца, и вручил планшет.
Майор вполне сознавал, какими катастрофическими могут быть последствия его поступка. Поэтому он внимательно просмотрел список предстоящих Елизавете танцев и стер фамилию некоего случайного француза. Вместо которой одним касанием пальца поставил собственную и вернул планшет герольду.
Тот пребывал в полуобморочном состоянии – как будто сама Костлявая прогуливалась у него перед носом.
Пришлось ждать три танца, прежде чем настал черед Гамильтона.
Сначала балаклава. Потом Entree Grave – загадка, как этот танец оказался в списке; не иначе, герольд всю жизнь ждал возможности попрактиковаться во французском. Затем под бурные аплодисменты хорнпайп для моряков, в том числе для Бертила. И наконец, благодарение Богу, простенький вальс.
Первые три танца Елизавета пропустила, так что Гамильтон встретил ее у столика. Вымуштрованные служанки восприняли его появление стоически. Две компаньонки Лиз не на шутку испугались; Гамильтон понимал их и даже сочувствовал. Ему тоже было неуютно под цепкими недоуменными взглядами столь важных особ, находившихся в этом зале.
Елизавета приняла его руку и слегка пожала.
– Джонни, что это бабушка вдруг задумала?
– Она тут ни при чем.
Такой ответ обеспокоил Лиз.
ebooksa