Мертвая

– А ты вновь оказался прав.

…моему предку досталась смерть. Она стекла в его руки жирною горной гадюкой, чешуя которой черна, а яд смертелен. Она поселилась в этих руках, глядя на человека,дерзнувшего искать то, чего другие боятся. А он, глядя в полуслепые змеиные глаза, лишь вздохнул.

И поднес гaдюку к губам.

– Здравствуй, – сказал он, когда зубы змеи впились в щеку. И закрыл глаза. Мы ждали… все ждали… и сердца гремели, сполна заменяя барабаны.

…яд распространялся по крови. Яд менял кровь. И тело. И вместо того, чтобы рухнуть к подножию статуи в судорогах, Ангус лишь криво улыбнулся и добавил хриплым голосом:

– Вот оно… как…

…сила пробуждалась. Сила перекраивала слабое его тело под собственные нужды,и это длилось, длилось… он готов был кричать, но гордость не позволяла, а Кхари любит стойких. И кровь, потекшая из глаз его, стала хорошей жертвой. Мы собрали эту кровь. И поднесли на алтарь. А потом достали нож и, подойдя к супругу, спросили:

– Веришь ли ты?

– Да.

Нож вошел в тело, что в теплое масло. И кто-то вскрикнул… взлетел призрачный клинок, но сестра повисла на руке супруга:

– Так надо…

– Так надо, – повторила младшая, заступая дорогу Дитриху, и взмахом пальцев погасила яркий его огонь.

– Так надо, – сказали мы, укладывая тело у ног Кхари. И вытащив клинок – из груди не вытекло ни капли крови, что на мой нынешний взгляд было странностью превеликой, – протянули его богине. – Верни.

Мы не просили. Мы требовали. И мы имели право на эту просьбу…

…верная служба. …мать. …и прабабка, научившая ее……и та, что была прежде… мы знали, что делаем,и Кхари отозвалась. Золотая статуя потекла и спустилась с помоста. Она ступала легко,танцуя, и четыре руки ее рисовали в воздухе знаки. Γлаза смотрели с насмешкой,и мы с трудом, но вынесли взгляд ее.

…мы не искали выгоды. …мы……желали вернуть ушедшего, который был почти мертв, но… кто, как не повелевающая смертью, способна отсрочить ее? И она смеется,и Ангус падает, зажав ладонями уши, а Тео стоит, прислонившись к дереву, но из носа,изо рта,из ушей его течет черная, отравленная силой, кровь.

Хорошо. Это… не совсем чудо, наверное. Просто слово произнесено. И услышано. И рана срастается, а мертвец открывает глаза. Он касается губами золотых губ, и богиня вновь хохочет, видя его удивление. А потом возвращается.

…заберете меня…

Это не просьба. Это… мы помогаем мужу подняться. Он шатается и, кажется, растерян: чего бы он ни ждал, но не такого,да… однако как можно полностью овладеть силой смерти, оставаясь живым?

– Знаешь… я пожалуй, не готов пойти так далеко, – Дитрих первым нарушает тишину. Поляна давно уже стала обыкновенной, а статуя – статуей, пусть и из золота сделанной. Снова пели птицы, где-то в ветвях кричал павиан. – Мне… пожалуй… хватит… и не надо денег. Я… присмотрю.