Мертвая

Богиня умела смеяться легко. И смех ее был колючим первым снегом, первой вьюгой, которая поднялась в храме…

– Да, да… – Вильгельм смахнул лед с лица. – Мне это тоже… кажется, несколько… преувеличенным.

Снег горячий. И тает.

– Но я лишь простой дознаватель… куда мне… я вот дела расследую… как бы то ни было, но через сотню-другую лет стали появляться храмы… то есть, сами по себе они возникали много раньше. В лесах… при поместьях… в городских катакомбах. Среди людей находились те, кто слышал зов и отвечал на него, кто делился кровью, взамен принимая силу и благословение…

…как мой предок, который рискнул умереть, чтобы вернуться измененным. Интересно, как его встретили на родине? Что-то сомневаюсь, что радостно. Не сожгли,и уже радость.

– Твой предок первым принес присягу короне. И когда… на границе возник очередной конфликт, он весьма наглядно продемонстрировал свою силу. Что? В Империи не так много первых родов… и каждый связан с определенной сутью, а потому приходится учить… да ладно, если бы учить… я даже зачет сдавал по героическим деяниям твоих предков.

Сочувствую. И даже соболезную. Предки мои отличались редкостным умением вляпываться в эти самые деяния, которые позже становились героическими.

– Сперва инквизиция охотилась… не за всеми,те, кто доказал свою полезность короне, были неприкосновенны, как ты понимаешь.

…а мой предок проявил себя хитрым засранцем. И силу получил. И неприкосновенность. И земли, надо полагать, на которых и возвел храм с особняком вкупе.

– Но вот остальные, от кого исходила потенциальная опасность… и скажу, что далеко не все были безобидны… первым признали Исцеляющую… потом Огненнорожденного… и дальше уже было просто. Жрецы приносят клятву на крови, обязуясь не вредить короне и соблюдать закон. И сами следят за своей паствой…

…а еще платят подушный налог согласно переписи. Небольшой, две марки в год, но с учетом того, что в империи проживает почти двести миллионов человек, каждый из которых привязан к какому-либо храму…

– Этот метод быстро доказал свою эффективность.

Не сомневаюсь. И налоги в казну идут,и на дрова с маслом тратиться не надо.

– Инквизицию реформировали… в первый раз. Второй случился уже позже, после Смуты…

– А смута…

– Возникла не на пустом месте.

Диттер что-то пробормотал и перевернулся на бок, сунул сложенные руки под щеку и колени к груди подтянул. Очаровательнейшая беззащитность…

– То есть полы я буду мыть один? – мрачно уточнил Вильгельм. И поднялся. – Если вкратце, то помимо благих богов пришли и темные… и не со всеми получалось договориться. Секты возникали одна за другой… это было похоже на безумие, на заразу, которая распространялась по воздуху. Люди сходили с ума… причем не по одному, а массово… был город, где жители проснулись однажды с мыслью, что нужно принести жертву новому их властелину. За три дня они вырезали всех женщин… всех, это начиная с младенческого возраста и заканчивая глубокими старухами… был другой, где с приезжих снимали шкуру… были тайные секты и явные… инквизиция захлебывалась, не зная, как справиться. Именно тогда противовесом появился Орден света, объединивший людей разных, но желавших одного: остановить кровавое это безумие.

…вот только вместо одного, они принесли другое.

Пол мы все-таки помыли. Вместе. И окна протерли. И Вильгельм, освоившись, окончательно перестал изображать засранца. А что на подоконник забрался, втиснувшись в узкий оконный проем, так я в детстве тоже частенько здесь сиживала.