«Служу Империи», – отозвалась память.
Виктор уселся в кресло – ждать, пока благородная дама Ингрид Альградская найдет время дать показания. Конечно, ночь на дворе, но «в виду чрезвычайных обстоятельств» она обещала поговорить после экстренного совещания владетельных господ, где они, видимо, будут решать судьбу Эзельгарра.
Виктор снова попытался сосредоточиться на расследовании, поймать за хвост ускользающую разгадку. Неуклюжий хмырь Кори, виртуозные кражи, одежда… Черт, при чем тут одежда? Но его опять прервали.
– Вот ты где, – прозвучало у него над головой, – снова герой, снова молодец, покрошил в капусту воинство мертвецов.
– Рудольф, отстань, – пробормотал Виктор, сделав вид, что задремал. – Я хочу, чтобы мне приснился кто-нибудь посимпатичнее тебя.
– Узнаю кузена фон Бергена. Но прости, чем богат… Просыпайся уже, спаситель прекрасных дам! – Рудольф тряхнул Виктора за плечо, точно попав пальцами по громадному кровоподтеку, оставленному пальцами скелета. Виктор резко втянул воздух – больно же!
– Ну?
– Как говорят местные полевики – баранки гну, – Рудольф устроился в соседнем кресле. – Очнулся? Способен оторваться от воспоминаний о великих подвигах?
– Что. Тебе. Нужно?
– Всего лишь крупица твоего драгоценного внимания. И хочу принести тебе клятву верности.
Виктор поперхнулся фразой, в которой должны были присутствовать «сволочь», «пошел к черту» и «катись хамить рыцарям, не трогай стражу».
– Теперь вижу, – довольно заявил Рудольф, – ты проснулся окончательно. Бодр, свеж и готов оторвать мне голову. Извини, что так получилось, но ты нужен прямо сейчас.
– Ну?
– Ты что-то на редкость немногословен. А я слыхал массу вариантов ответа на эту фразочку… Все-все, спокойно, не вставай, я уже перехожу к делу. Кто теперь будет бароном Эзельгарра?
– Мне-то какая разница?
– Как тебя в следователи взяли, с твоими, хм… умственными способностями? – Рудольф отвернулся, пряча усмешку, тщательно расправил кружевные манжеты, смахнул невидимую пылинку с рукава…
Виктор выпрямился. Чуть покачнулся – сказывались две бессонные ночи.
– О, дошло до нашего Кентавра, – хмыкнул Рудольф, – хорошо, что как до коня, а не до верблюда…
– Завались, – нарочито грубо бросил Виктор и встал, – род баронов по крови Эзельгарра прервался на Петере. Никаких больше признанных детей, племянников и прочей родни у покойных не было. Может быть, какие-то побочные линии, полянскому забору гнездовский плетень, но они не в счет. Есть только один человек с фамилией Эзельгарр. Она даже дала клятву наследника – пусть вместе с мужем, пусть он уже мертв…
«Она даже говорила об этом с бароном – я думал, чтобы разозлить Петера, а все, похоже, намного серьезней» – Виктор, конечно, не сказал этого вслух. Не нужно кузену знать такие детали.