Мягкий хлопок арбалетного болта, вошедшего в подлокотник, прозвучал райским гимном.
Виктор перекатился ближе к Кори – хватать и вязать, но проклятая нога все-таки подвела. Заминка на полмгновения, но Кори хватило. Оруженосец – перевертыш пнул Виктора в разбитое колено, нога подломилась. Падая, Виктор постарался достать его кулаком, но Кори извернулся ужом, что-то сверкнуло, вместо виска следователь врезал по скуле. Противно хрустнуло, Кори покачнулся, Виктор добавил ему от всей души правой в челюсть, а левой в живот.
И понял, что комната кружится перед глазами.
Боли от кинжала, вошедшего под ребра в момент первого удара, Виктор почти не почувствовал. Только мелькнула перед глазами серебристая вспышка – фрайин кинула в отползающего от него Кори браслет с телепортом. Виктор попытался перехватить, но только мазнул окровавленными пальцами по кристаллу.
В спину противно впивались какие-то некрупные осколки. Перед глазами была белесая муть, Виктор с трудом проморгался, чуть приподнял голову…
Очнуться в объятиях прекрасной дамы, чувствуя лицом ее упавший локон, видеть тревогу в прекрасных серо-синих глазах… Что может быть лучше? И можно ли представить более неловкую ситуацию? Ты только что обвинил ее, пусть не вслух, в содействии двум убийствам – а она падает в твои объятия? С чего бы вдруг?
– Мой корсет – амулет-регенератор, – не отстраняясь, совершенно спокойно сообщила Виктору фрайин Ингрид. – Китовый ус, знаете ли, прекрасно подходит для создания таких вещей. У меня не было времени его снимать.
– Спасибо, сударыня, – его голос прозвучал на удивление тихо. Виктор попытался встать, но попытка вышла совершенно не убедительной. Тело онемело и казалось мешком прелого сена – тяжелое, совершенно бесполезное… Под затылком что-то хрустнуло.
– Не дергайтесь! Еще какое-то время вам придется меня потерпеть, амулет работает только на близком расстоянии.
Она чуть пошевелилась, и сквозь мутную боль до Виктора дошло – Ингрид лежит в страшно неудобной позе. Ее кулак упирается ему под ребра, и она давит на него всем своим весом, умудряясь при этом прижиматься к нему грудью. Корсетом. Да, конечно, корсетом… Пропитанным кровью настолько, что при движении раздалось тихое, противное хлюпанье.
– Вы в порядке, фрайин?
– У меня затекла рука, – хмыкнула Ингрид, – совершенно испорчено платье, поездка в Гнездовск близка к провалу, а еще я почти полностью извела на вас заряд регенератора. Но по сравнению с вами – конечно, я в порядке. Меня-то не убивали.
Ранение в печень, большая кровопотеря, – отстраненно, как о ком-то другом, совершенно ему безразличном, подумал Виктор.
– Я ваш должник, сударыня. Стоило ли…
– Прекратите меня смешить, Виктор. Если я с вас свалюсь, вы истечете кровью до того, как амулет сработает. Ничего что я так фамильярно?
– Ничего… Ингрид.
– А теперь, раз уж мы с вами накоротке, я буду пользоваться вашим беспомощным состоянием.
Виктор смотрел в потолок, на фреску с веселыми ангелочками, резвящимися в саду. Приподнять голову больше не получалось, и не мог видеть выражения ее лица. Но был уверен – за ироничным многословием она совершенно серьезна.
– Раз уж деваться вам некуда, придется выслушать мое признание. Но учтите – на официальном следствии я от всего откажусь.
Виктор непроизвольно хохотнул. В груди снова заболело, но следователь уже не мог остановиться, хотя дыхания хватало не на все слова: