Проехав несколько миль, Бэрон повернул с набережной на улицу, ведущую, по его словам, в Старый город.
– Для кое-кого, – сказал он, – нет лучшего места, чем Старый город.
Они проехали через рыбный базар с толпами людей, торгующихся, сплетничающих, занятых своими будничными гражданскими делами. Генри не мог представить себя живущим такой жизнью, она была ему совершенно чужда. И все же, когда Паттерсон говорил, что Генри спас много жизней, он имел в виду жизнь именно таких людей.
Рынок сменила церковная площадь с коллекцией невероятно красивых статуй святых, имен которых Генри никогда не слышал и кому никогда не стал бы поклоняться. Раньше он мог бы поклясться, что Бэрон тоже неверующий, а сейчас – кто его знает. Святые святыми, но Бэрон ему как брат. По первому же звонку все бросил и примчался на выручку, не задавая лишних вопросов.
Бэрон, затормозив, остановил джип перед большим двухэтажным домом, выкрашенным в канареечно-желтый цвет. Дом показался Генри бутик-отелем для супербогатых. Повернувшись к другу, он вопросительно вскинув брови.
– Прибыли, – подтвердил тот. – Casa Baron.[6]
Внутри дом впечатлял еще больше. Генри завертел головой в холле, вытаращив глаза на изогнутую лестницу, светопрозрачный фонарь в потолке, полированную плитку на полу, тропические растения в висячих корзинах и кадках вдоль стен. Бэрон слегка подтолкнул друга к просторной белой гостиной. Несмотря на то что дело шло к вечеру, комната была залита ярким светом. Дэнни устроилась на диване напротив высокого – от пола до потолка – окна с видом на океан. Водная поверхность, казалось, уходила в бесконечность.
– Черт побери, Бэрон, да ты – король Картахены! – воскликнул Генри, осматривая высокий сводчатый потолок с деревянными балками.
– Не жалуюсь, – усмехнулся Бэрон с фальшивой скромностью и подошел к тележке с напитками. – Вдобавок ниже по улице есть офигительный хозяйственный магазин. Генри любит хозяйственные магазины, – пояснил он специально для Дэнни, глянув на нее через плечо.
Девушка нетерпеливо поерзала на диване.
– Отлично. Трепаться так трепаться. Расскажите-ка о Клэе Веррисе и «Гемини».
Генри замялся, посмотрел на Бэрона, его друг озабоченно звенел бокалами.
– Веррис попытался вас нанять, – напомнила Дэнни, – а вы оба отказались. Ты поэтому его терпеть не можешь? Потому что он предложил тебе работу? Что-то верится с трудом.
Снайпер пожал плечами.
– Да ладно, Генри, – девушка начала терять терпение. – Что ты недоговариваешь?
Неприкрытая откровенность вопроса немного застала его врасплох, а зря – после того как он показал Дэнни ее фото, скопированное с пропуска РУМО, все вопросы она задавала без уверток. Он вздохнул.
– Клэю Веррису ежегодно платят миллиарды за выполнение заданий негласными методами. «Гемини» занимается неформальными похищениями, пытками. Когда надо, чтобы без шума пропала дюжина саудовских принцев, звонят Клэю. Или когда надо подготовить для кого-то эскадрон смерти.
Выражение лица Дэнни говорило, что ей понятно – это еще не все, и что она не отступит, пока ей не расскажут всю правду.
– Когда я отучился в школе снайперов шесть недель, Клэй Веррис взял меня с собой в лодку и вывез за пять миль от берега. Привязал мне к щиколоткам груз, сбросил за борт и приказал держаться на плаву, пока не выдохнусь.
У Дэнни отвисла челюсть.