Пацан затряс головой, до Паттерсона вдруг дошло, что его сын сгорает со стыда. Непонятно только, чье поведение вызывало у него стыд – свое или директора.
Реакция ученика лишь раззадорила директора.
– Будь добр, объясни: если дома ты себя так не ведешь, почему ты вел себя столь отвратительно на уроке естествознания?
– Не знаю, – буркнул парень. – Потому что этот урок – унылая фигня?
Паттерсон хотел было вставить пару слов, но тут зазвонил его телефон. Он со вздохом повернулся к директору:
– Извините, я обязан ответить на этот звонок, – сказал он. – Постарайся не натворить дел до моего возвращения, – добавил он, обращаясь к сыну.
Заминка директора ничуть не смутила. Он возобновил нравоучения – видимо, для того, чтобы мальчишка не расслаблялся, пока его отца нет в кабинете.
– Сын мой, тебя несет со скоростью в сто миль прямо на кирпичную стену, – сказал директор. – Притормози! Стоит тебе открыть крышку своего сотового, как у тебя немедленно возникают неприятности.
«Не в бровь, а в глаз», – подумал Паттерсон, прикрывая за собой дверь.
– Алло? – напряженным голосом спросил он.
– Судя по всему, ты не мог стерпеть мою отставку, – послышался знакомый голос.
У Паттерсона что-то дернулось в груди, словно ее навылет пробило пулей.
– Генри! Ты жив! – вырвалось у него. Дел даже не заметил звонка на перемену. Мимо него в коридор, толкая его со всех сторон, хлынула школота. – Слава богу!
– Перестань! – остановил его Генри спокойным ледяным тоном. – Монро убит?
Паттерсон проглотил комок в горле.
– Да.
– Черт! – в бешенстве рыкнул Генри. – А Джек Уиллис?
– Это не я, Генри, – отчаянно запротестовал Паттерсон. – Я не трогал ни того, ни другого. Клянусь!
– Господи, а ведь я тебе верил, Дел.
– Ты и сейчас можешь верить. Я на твоей стороне! Давай я перезвоню по другой линии.