Гемини

Наступила пауза, показавшаяся Паттерсону последней секундой перед ударом о землю при падении с пятидесятиметровой высоты.

– 604-555-0131. Даю тебе тридцать секунд, – сказал Генри и отключился.

Паттерсон отчаянно завертел головой по сторонам, высматривая в коридоре, у кого бы попросить взаймы телефон. Всего минуту назад коридор кишел детьми, но теперь был пуст. Куда они все, черт возьми, подевались?

Как по заказу из женского туалета выпорхнула щебечущая и хихикающая стайка девчонок.

Паттерсон подскочил к ним, на ходу доставая бумажник.

– Плачу сто долларов, если дадите мне ваш телефон на пять минут.

Девочки переглянулись и дружно уставились на него. Все они были одеты по последней тинейджерской моде – практически, как актеры в театре кабуки, – но держались настороженно. Их, видимо, предупреждали не принимать подарки и деньги от незнакомых мужчин. Однако действие разворачивалось не на улице, им не предлагали сесть в машину, просто просили попользоваться телефоном. Если ни одна не согласится, придется отбирать силой, прикинул Паттерсон. Что тогда директор школы подумает о нем самом?

Наконец, самая рослая из девчонок кивнула. Паттерсон сунул ей деньги, схватил телефон и отскочил в сторону, лихорадочно набирая номер.

– Начни с того, кому пришла в голову мысль послать группу на квартиру агенту Закаревски, – без вступления сказал Генри. – Она-то тут при чем?

– Это тоже не мое решение, – заверил его Паттерсон. – Закаревски состоит в штате генерального инспектора и мне не подчиняется. Вы сейчас вместе?

– Да. У нее не было выбора.

Паттерсон осмотрелся вокруг. Девочки стояли поодаль и шептались. Они слышали каждое слово – можно не сомневаться. У детей слух, как у летучих мышей, и лучше всего они слышат то, что слышать им не положено.

– Я не могу обсуждать это по телефону, – ответил он, не в силах скрыть отчаяние. – Я в чертовой школе с сыном.

– Дел! – резко остановил его Генри. – Что за фигня происходит?

Паттерсон вздохнул.

– У нас тут… проблема, – он понизил голос и прикрыл рукой трубку. – С «Гемини».

На другом конце воцарилась гнетущая тишина.

– Твой старый дружок, – продолжил Паттерсон, выдержав паузу, – сговорился с Джанет Ласситер и ее людьми. Я не могу им помешать.

– А Дормов? Он тоже как-то связан с «Гемини»? Ты же помнишь Дормова? Мужика, которого я завалил прямо в поезде, потому что ты сказал, что он, твою мать, биотеррорист. Он работал на «Гемини»?

Паттерсон прислонился к стеллажу со шкафчиками для личных вещей и закрыл глаза. Что сказать? Что его самого обманула Джанет Ласситер? Что правда, то правда, но Паттерсон мог себе представить, как это прозвучит. Извинить себя тем, что не просек, как стал марионеткой у марионетки Верриса?