Выбраться из собственного дома было не так уж и сложно. Когда Бенефис накладывал защитные чары, то в первую очередь он накладывал их таким образом, чтобы защитить меня от Хамиссы Дэреш. Но он наверняка не думал, что я сама решусь покинуть квартиру без его сопровождения, а потому не заморачивался с чарами с внутренней стороны. Разумеется, я воспользовалась этим, слегка подкорректировала силовые серебристые линии и выскользнула, предварительно заказав по городской мыслесети себе транспорт к дому. Не хотелось бессмысленно рисковать и ждать кентавра или повозку на улице в одиночестве.
Через каких-то полчаса я, собранная и одетая, мчалась во весь опор по ночным улицам столицы на кентавре в сторону публичного дома мадам Жадрин. Уже издалека я смогла разобрать знакомую табличку с разноцветными огнями «Мы исполняем Ваши самые потаённые желания!» По мере приближения к публичному дому крепла моя уверенность в том, что Мариэль находится именно здесь, ровно как и нарастали внутренние сомнения: а не стоит ли развернуться, плюнуть на всё и поехать домой, а Бенефису отправить сообщение по мыслепередатчику, что возможно сирена решила провести время тут?
– Приехали, – отозвался кентавр и деловито протянул руку за оплатой. Я отсчитала нужное количество монет, уже привыкшая к своим линзам, улучшающим ночное зрение, и ступила на мощёную улицу.
Мне было страшно вот так, после пары недель заточения впервые выйти из собственной квартиры, да ещё и ночью – в излюбленное время вампиров и оборотней. Вдоль улицы горели разноцветные фонари, внутри плафонов которых флегматично хлопали крыльями светящиеся мотыльки. Мне всё время казалось, что кто-то недобро сверлит взглядом мой затылок, однако я огляделась и никого не увидела. Против моего ожидания на меня никто не набросился, на улице было безлюдно и тихо. Я запахнула пальто посильнее, чтобы не замёрзнуть, и бегом взлетела по парадной лестнице публичного дома.
Мне повезло: сегодня была смена Розетты встречать гостей.
– Добрый день, рады, что Ваш выбор пал на наше заведение! У Вас есть какие-то особые предпочтения? – деловито затараторила красотка Розетта обычное приветствие, помогая мне снять пальто, но, узнав, всплеснула руками. – Лоли, как же я рада тебя видеть! Ты где пропадала так долго? И за целый месяц ты ни разу не зашла проведать! – она сложила руки на груди и посмотрела на меня осуждающим взглядом, от обиды оттопырив нижнюю губу и слегка надув щёки.
– Прости, – пробормотала я, отводя глаза и приглаживая простенькое домашнее платье из светло-голубой ткани, в котором выскочила на улицу. В противовес моему скромному наряду, Розетта была одета вызывающе: ярко алая коротенькая юбка подчёркивала длинные женские ноги, а атласный чёрный корсет приподнимал грудь, не оставляя пространства для фантазии. Однако эта одежда удивительнейшим образом шла Розетте, которая красила волосы в иссиня-чёрный цвет и старалась выглядеть как роковая красотка, подводя губы тёмной помадой.
– Ты даже не приехала, чтобы лично рассказать о радостной новости, что наконец-то выходишь замуж! Да и за кого! За самого Бенефиса Кёнигсберга! Я всё из газет узнала, – продолжала обвинять меня Розетта.
Я вздохнула. Хотела бы я быть так же уверена, как и работница публичного дома, стоявшая напротив меня, то это радостная новость. Вот только я пока ещё не определилась.
– Рози, извини, что не сказала тебе лично, но у меня очень мало времени, – я аккуратно решила сменить тему и всё-таки выяснить, не зря ли я сюда приехала. – Не в службу, а в дружбу, скажи, не заходила ли сегодня очень красивая девушка с голубой кожей?
– Вообще-то информация о клиентах нашего заведения не разглашается, – фыркнула Розетта.
Я чуть не воскликнула: «С каких пор тебе это мешает вовсю обсуждать клиентов с коллегами по работе?», но внутренний голос уговорил поступить мудрее. Розетта явно всё ещё обижалась на то, что она узнала о моей помолвке лишь из газет, и не смогла сама стать центром распространения информации. Надо было как-то задобрить девушку.
– Рози, я была последние дни в Лазурии, и не так давно приехала… Вот впервые смогла выбраться из дома, – не покривила я душой, мудро умолчав, что уже как две недели сидела безвылазно в четырёх стенах. – Если ты поможешь мне, то я сделаю тебя подружкой невесты на моей свадьбе. Хочешь?
Огонёк интереса вспыхнул в глазах красотки.
– Подружкой невесты, говоришь? – протянула Розетта медленно, соображая, как много холостых и богатых мужчин будет присутствовать на нашей с Бенефисом свадьбе, и накручивая чёрный локон на свой палец. Девушка ещё делала вид, что сомневается, но я слишком хорошо её знала и в душе уже праздновала маленькую победу. – Хорошо. Что от меня нужно?
– Не заходила ли сегодня в публичный дом мадам Жадрин красивая голубокожая незнакомка с изумрудными волосами? – я терпеливо повторила свой вопрос, обрисовывая руками в воздухе фигуристую внешность Мариэль. Благо сирены в нашем мире – редкость. Если Мариэль здесь была, то её обязательно запомнили бы.
– Заходила, – закивала Розетта, но тут же добавила, увидев радостное выражение моего лица. – Но мальчики у нас уже не работают как несколько месяцев. Если бы ты заходила почаще, то знала бы это, – в её голосе вновь проскользнули нотки укоризны. – Жак нашёл себе хорошую работу конюхом у какой-то богатой госпожи, а Олтон поступил на бесплатное отделение Магического Университета. Да и в целом, заведение мадам Жадрин всегда было ориентировано на мужской пол, а не на женский, сама знаешь.
Я разочарованно выдохнула. Неужели я сорвалась среди ночи сюда зазря, и моя интуиция меня подвела? Да, Мариэль заходила в это заведение, но не найдя для себя того, что искала, ушла. Кажется, теперь я её точно не найду. Судя по всему, последнее предложение я сказала вслух, так как Розетта отреагировала на него:
– Ну почему же? Эта девушка с необычной внешностью очень расстроилась, не найдя того, что искала, и я посоветовала заглянуть ей в заведение господина Грегора на соседней улице.
– Господина Грегора? – я удивлённо посмотрела на Розетту. Это заведение всю жизнь считалось конкурирующим заведению мадам Жадрин, хотя радикально отличалось тем, что предлагало свои услуги клиенткам женского пола. Холодная война между двумя публичными домами длилась долгие годы. Время от времени кто-нибудь из работников заведения господина Грегора случайно разливал масло или особо дурнопахнущие жидкости прямо перед ступенями публичного дома мадам Жадрин. В ответ жрицы любви переодевались в простую одежду, прикидываясь клиентками конкурирующего борделя, и распускали слух, будто после посещения сего заведения остались полностью неудовлетворёнными. Порекомендовать клиентам конкурента считалось у мадам Жадрин чуть ли не наивысшим проступком, за которым немедленно следовало увольнение или как минимум солидный штраф.
ebooksa