Марсианин оставил своё странное занятие. Огненный хоровод погас, на белой маске из серебра проявились чёрные причудливые узоры, а в глазах марсианина засветился мимолётный интерес, как если бы песок пустыни или бесконечные воды канала заговорили с марсианином на его родном языке.
— Кул фу, магомат! — скрипуче сказал марсианин.
— Я ищу землянина, который оставался в этом городе,— сказал капитан Уильяме.— Ты не можешь мне помочь в поисках?
Марсианин подошёл ближе.
— Зачем он нужен тебе? — спросил марсианин.
— Он мой мунгу,— сказал капитан.
В глазах марсианина мелькнул непонятный огонёк.
— Пойдём,— скрипуче сказал марсианин.
Купер сидел на площади, украшенной причудливыми фонтанами, которые продолжали столетиями выбрасывать в воздух холодные голубые струи. Капельки воды, оторвавшиеся от струй, быстро застывали, превращаясь в маленькие шарики льда, которые с хрустальным звоном падали на мрамор площади, таяли на нём, падая через узкие решётки обратно в водостоки. Джонатан Купер был всё в том же десантном комбинезоне — груда высохших костей, обтянутых коричневой от морозов и ветра кожей. Джонатан Купер улыбался. Улыбка его белоснежных зубов выглядела жутковатым оскалом. Впавшие пустые глазницы были обращены к изящному минарету.
— Ты не знаешь, что случилось с ним? — спросил капитан Уильямс.
— Люди с Земли глупы,— сказал марсианин.— Глупы и самоуверенны. Ты знаешь, что он искал Сирина?
— Да,— сказал капитан, стараясь не смотреть на белый блеск зубов мёртвого человека.
— Он его нашёл,— сказал марсианин.— И Сирин спел ему. Тот, кто ищет Сирина, всегда ищет смерти. Найдя Сирина, ты слушаешь песню смерти. Ты будешь слушать её вечно.
— Я заберу его, чтобы похоронить,— сказал Уильямс.
Маска марсианина отрицательно качнулась.
— Не делай этого, магомат,— проскрипел марсианин.— Его нельзя трогать, он слушатель. Сирин прилетает, чтобы петь ему. Если ты заберёшь мунгу, Сирин станет искать его. И тогда его услышат многие, даже ещё не готовые к смерти. Оставь его, магомат. Он принадлежит Сирину.
Некоторое время капитан Уильямс стоял в нерешительности рядом со смеющимся трупом. Потом посмотрел на марсианина и согласно покачал головой.
Неторопливо они пошли прочь, оставив за собой нетерпеливого охотника, которому уже никогда не удастся расстаться со своей добычей. По крайней мере, он будет с ней, пока высохшая плоть его не рассыплется в коричневый прах, пока атомы его тела не станут достоянием пустынных ветров, с хриплыми стонами кружащихся над бурыми равнодушными песками, пока не возвестят трубы дня Страшного суда, не призовут на суд Божий людей и марсиан.
Услышавший Сирина однажды, будет слушать его вечно. На том всегда стояли и будут стоять марсианские пески, в которых живёт Сирин, на том стояло и будет стоять фиолетовое марсианское небо — вечная обитель равнодушных звёзд.
Сирин — птица печали. Он всегда поёт о том, что каждое существо тайно жаждет услышать.
ebooksa