Ее рот открывается. Хоть Мишре трудно в это поверить, она подозревает, что Ноков пришел в поисках утешения. Но это еще более странно, потому что он недоговаривает: похоже, однажды ему пришлось страдать, и с той поры он убегает от того, что случилось.
— Вы в порядке, сэр? — спрашивает Мишра.
Он опускает руку. Его лицо твердеет.
— Нет. Не в порядке. Смертный, который может причинить мне физическую боль? Это значительно усложняет мое личное вмешательство! Потому что, куда бы я ни направился, там уже может быть он. И теперь он знает, что может сделать со мной. Как и мои братья и сестры, не сомневаюсь. — Он качает головой. — Это плохо, Мишра, это очень плохо.
— Как он спасся, сэр? — спрашивает Мишра.
— Он… М-да. Я случайно затащил его в свой мир.
— Я не понимаю, сэр.
— Это… немного трудно объяснить обычными словами, — говорит Ноков. — Есть место, где я такой, каков на самом деле. Там я касаюсь каждой тени, каждого клочка тьмы. Я затащил его туда, и он… я думаю, он ускользнул через другую тень. Вошел и быстро вышел. — Ноков прищуривает глаза. — Я думаю. И это могло убить его.
— Почему, сэр?
— Потому что это место создано для меня, — говорит Ноков. — Там я могу быть самим собой. Смертным туда нельзя, даже на одну секунду. Но этот смертный… меня беспокоит. Возможно, он выжил. Он мог бы выжить.
— И куда его отправила та тень, сэр?
Ноков делает такое лицо, словно пытается просчитать в уме сложный бюджет.
— Думаю… сюда. В Аханастан. Место, которое я посещаю чаще всего. Тени, они как двери… И я оставил вокруг Аханастана больше открытых дверей, чем в любом другом месте.
Мишра медленно выдыхает.
— В Аханастане у нас больше всего ресурсов. Но есть и множество выходов. Мы будем следить за вокзалом и портами, насколько сможем. Этого может быть недостаточно, сэр.
Ноков долго молчит.
— Но… Но что мы еще можем сделать, сэр? — спрашивает Мишра.
Ноков говорит:
— Мишра, а ты знаешь, что была моей первой?
— Первой кем, сэр?