Он ждет, пока время почти истекает, и выходит из вокзала через главные двери. Там нет автомобилей, кроме черного абсурдного лимузина. Сигруд останавливается за колонной и достает часы, спрашивая себя, куда подевались обе женщины. Потом он слышит пронзительный свист.
Он поднимает взгляд и видит Тати, которая высовывается из заднего окна лимузина, улыбается и машет ему. Сигруд таращится на нее, а потом медленно подходит к машине.
— Я… не совсем это имел в виду, сказав про средство передвижения, — говорит он.
— Садись, — сварливо отвечает Ивонна изнутри. — И прекрати хмуриться!
Сигруд забирается в машину. Внутри достаточно просторно, чтобы он расположился с удобством. Он растерянно озирается, а водитель — невысокий, крепкий континентец в блестящей черной фуражке — заводит мотор и отъезжает.
— Как… у нас это получилось? — спрашивает Сигруд.
— Тетушка владеет машиной, — радостно сообщает Тати.
— Это машина имения, — объясняет Ивонна.
— Машина имения, — Сигруд большим пальцем указывает себе за спину. — А водитель…
— Чоска, — говорит Ивонна. — Мой камердинер.
— Твой… камердинер.
— Да.
— У тебя есть камердинер.
— Да. Должен же кто-то присматривать за имением, пока меня нет. Это не так уж необычно — иметь камердинера, — говорит она, уязвленная.
— Для пастушки — необычно.
— Ну, поскольку это ты приволок меня в Мирград, я думаю, у тебя нет права меня критиковать. Я была счастлива там, где находилась. — Она смотрит в окно. — По крайней мере счастливее, чем тут.
Тати прижимается к стеклу.
— Я не могу в это поверить. Я не могу в это поверить! Мы на самом деле в Мирграде! Мы действительно здесь!
Сигруд против воли улыбается, наблюдая за нею. Когда они впервые прибыли сюда, Шара ехала в машине, практически уткнувшись носом в стекло, упиваясь видами огромного исторического города — совсем как Тати сейчас. Но в тот раз Сигруду на все было наплевать.
— Вы только посмотрите! — с благоговением говорит Тати. — Вы только гляньте на это все…