Город чудес

Рыча, он убирает меч, опять кладет его в тот любопытный воздушный карман, что витает рядом. Потом снова прижимает ладонь к стене в тщетной надежде на какие-нибудь перемены — но, конечно, ничего не происходит.

Сигруд стоит в темноте, чувствуя себя глупым и растерянным. Он знает серьезность положения, знает, что от того, преуспеет он здесь или нет, зависят жизни. Но чего же они от него ждали? Зачем послали самое примитивное существо в своих рядах против, судя по всему, самого продвинутого существа в мире? Все обернулось так по-дурацки, и вот он стоит перед глухой стеной с фонарем в руках, не зная, что еще сделать.

Что-то внутри Сигруда начинает закипать и клубиться. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, сверля стену взглядом. Он ненавидит, презирает это чувство беспомощности, неспособности повлиять на жизни тех, кто так отчаянно в нем нуждается.

«Это то, чем я всегда был, — думает он. — Дикарь в глуши, страшный, но бесполезный».

Сигруд кидается на стену, бьет ее левой рукой в слепом и глупом жесте чистого отчаяния. Кулак ноет от удара, и дрейлинг отворачивается, стряхивая боль. Потом опять бросает сердитый взгляд на стену, словно та пробормотала в ответ личное оскорбление, — и замирает.

В стене маленькая трещина. Прямо там, где он нанес удар. След слабый, как будто кто-то бросил камешек в толстое стекло, но он все же есть.

Сигруд таращится на него.

— Как… как я…

Позади него раздается голос:

— Что это ты делаешь?

Сигруд поворачивается, ожидая нападения. Тянется к мечу, щупает воздух — но в стесненных обстоятельствах он не может повторить трюк. Вместо этого он оказывается лицом к лицу с противником, который… совсем не выглядит грозно.

Маленькая лысая старая континентка сидит на каменной скамейке под деревьями и курит грубую трубку. Женщина невысокая, но широкая в кости, чуть смахивает на бочонок, и она наблюдает за ним с видом тихого, отрешенного удовлетворения.

Оробевший Сигруд понимает, что она, по всей видимости, сидела там все это время и он попросту ее не заметил. (Хотя в этот миг из глубины его разума доносится голосок: «Разве в таком случае ты бы не унюхал ее табак? Не заметил огонек трубки? Не увидел скамью?»)

Сигруд говорит:

— Чего?

Незнакомка попыхивает трубкой.

— Я спрашиваю, что ты делаешь?

Сигруд смотрит на нее, потом — на трещину в стене и снова поворачивается к женщине, открыв рот и гадая, что же сказать.

— Выглядит так, — говорит она, — словно ты лупил стену.

— Хм, — произносит Сигруд.