«Божественные дни былого, — думает она. — Хотела бы я вернуться сюда и жить лишь в прошлом, повторяя его снова и снова?»
Тысяча футов. Две тысячи. Больше.
«Нет, — она закрывает глаза. — Ведь тогда я бы не встретила Таваан».
Она открывает глаза.
«Сейчас. Сию же секунду!»
Пузырь прошлого вокруг них исчезает. На мгновение они все продолжают подниматься, всего на пару футов — но потом падают на широкую черную лестницу, которая внезапно появляется внизу. Пока они приходят в себя, Мальвина оглядывается и оценивает ситуацию.
Похоже, они поднялись над городом на милю или две, и здания теперь выглядят средоточием серой архитектурной анархии внизу. Здесь царит леденящий холод — а на стенах лед.
Потом она видит Нокова.
Его трудно не увидеть. По ступенькам к ним медленно приближается, покачиваясь, окутанная тенями массивная фигура, высокая, как дерево, с глазами, словно дыры в пространстве, и каждое движение этого нового бога излучает силу.
— Ой, мамочки, — шепчет один из детей рядом с Мальвиной.
— Цыц, — рявкает она. — Соберись. И приготовься встретить его.
— Что же нам делать?! — спрашивает другой.
— Он отвлекся на строительство башни, — говорит Мальвина. — Другими словами, он не так силен, каким мог бы оказаться. Свалите засранца с лестницы. Любое действие, которое помешает ему сделать еще один шаг, будет победой.
Наступает нервная тишина, пока они занимают места. Руки Мальвины все время сжимаются в кулаки, костяшки белеют от напряжения.
Ноков замедляет шаг, увидев их, и его черный, блестящий лоб морщится в замешательстве.
— Ух ты, — тихо говорит он.
Мальвина замечает, что голос исходит не изо рта, а от стен, как будто говорит вся башня.
— Мы не позволим тебе это сделать, Ноков! — говорит Мальвина.
Он делает еще один шаг.
— Вы мало что можете против меня.