— Пусть прекратит!
— Что прекратит?
— Вот, — панна Белялинска показала свои руки
— Не понимаю я вас, — Себастьян к рукам наклонился. — Перчатки шелковые…
…не перчатки! Как не видит он! Корка уже и не корка даже, а жижа будто бы… темная, густая, но сочится прямо из кожи, и капает на пол…
…и капает.
…и пробирается сквозь дубовый паркет… и камень… и ниже… ниже… камня много… пещера… темнота… жижа-жижа… капля за каплей… этак панна Белялинска вся вытечет, изойдет на эту отвратительную…
— Прекратите же! — взвизгнула она, вытеревши руки о юбки. Ее больше не заботила чистота их, но лишь собственное здоровье, которого немного осталось.
И все прекратилось.
Вправду.
Ненадолго. Она только вздохнула, увидев, что руки ее обыкновенны, что и вправду на них — перчатки шелковые укороченные да на пуговке жемчужной. На тыльной стороне запястья крохотная розочка вышита…
…красной нитью.
— Это… это ужасно, — панна Белялинска пошатнулась, но была подхвачена князем в притворной заботе. Он наклонился и…
…не князь.
…тварь уродливого свойства, костюм человеческий напялившая. Ишь скалится. Харя длинная, крысиная. Нос пуговкой. Усищи дергаются, а в пасти — зубы преострые. Того и гляди, вцепится…
— Не трогай меня! — панна Белялинска ручку-то выдернула, пока тварь в нее не впилась и ридикюлем мерзотную огрела. — Не смей! Феликс, ты позволяешь, чтобы…
— Он ничего уже не позволяет, — сказала девка, из-за которой все и началось. — Он умер.
— Что?
Панне Белялинской показалось, что она ослышалась.
Умер?
ebooksa