Ловец бабочек. Мотыльки

— Когда?

Князь, стало быть?

Настоящий?

А то… вон, на мизинце перстенек золотой с каменным глазом зеленым. Тот посверкивает, небось, не стекло…

— Сейчас, дорогой мой князь. Сейчас, — особист вытащил часы на серебряной цепочке. Часы хорошие, командирские. — Или вы думали, что ее исчезновение останется незамеченным?

— Чье, простите?

— Гражданки Катарины Оложевич, старшего следователя.

— А она исчезла? — князь всплеснул руками, и собачья голова на трости оказалась перед самым Ганцевым носом, позволяя тому руку на оружие опустить. А то ж оно вполне может статься, что голова эта — не сама по себе голова, а тайное оружие. Вот нажмет нелюдь на кнопочку тайную и из пасти раззявленной дым разлетится, покрывая всю заставу.

Уснут тогда все, кто вдохнет.

Про такой от дым и тросточку с секретом Ганц в одном романе читал. Не из серьезных, само собою, но диво занимательный. И как знать-то… в серьезных больше о душе пишут, о предназначении и прочих премудростях. Душа — это хорошо, но тросточки порой важнее.

— Право слово, вы меня удивляете! У вас человек пропадает в тяжелом, прошу заметить, состоянии… и не сама же она ушла!

— Не сама, — подтвердил особист.

— А с кем?

Особист поморщился, но не ответил. Князь же опять тросточку крутанул. Эх, пальнуть бы в него… а после написать, что, мол, угрозу завидел… или еще что? Ганц придумает… и особист поможет, по глазам видно, что этот князь ему тоже поперек горла стоит.

— Какая жалость! Но, полагаю, угроза для жизни Катарины миновала. Она не под арестом? И если вдруг пожелала бы уйти, ее ведь не стали бы останавливать?

— За кого вы нас принимаете?

— Не знаю, честно говоря, но… к чему этот интерес? Вы же не подозреваете, что я…

— Это было бы в вашем духе. Вы так настойчиво добивались свидания…

Князь тросточкой по крышке гроба постучал и произнес:

— Вы хотели, чтобы я ушел, не попрощавшись? Не убедившись, что человек, с которым я провел последние несколько недель, здоров? Вдруг бы она в чем-то нуждалась? Или… да и это, в конце концов, невежливо! Право слово, я удивлен, что меня так активно выпроваживали…