Миро по своему обыкновению сыграл дурачка.
— Фотокамера?
— Безумно дорогой «Легос», — кивнула Мэб.
— Понятия не имею, профессор. Отдал кому-то, — беспечно отозвался мальчишка тоном «у меня ведь денег куры не клюют», заставившим всех поморщиться.
— А лучше бы вам вспомнить, Миро, — зловеще посоветовала Мэб, — ведь снимки Лили Шоу были сделаны именно «Легосом».
Миро сунул руки в карманы, качнулся с пятки на носок и поинтересовался:
— Вы, профессор меня в чем-то обвиняете?
Мэб покачала головой, взяла Реджинальда за руку и направилась к председательскому столу, за которым уже расположились недовольные коллеги с кафедры Артефакторики. Старый Барнс клевал носом, лорд Демин читал газету, пара аспирантов из де Линси — формально студенты Барнса, но давно уже занятые собственными исследованиями и изрядно задирающие нос потому что «стоят на пороге великого открытия», ожесточенно спорили вполголоса, черкая в блокноте, который вырывали друг у друга. Реджинальд и сам не раз «стоял» на том самом пороге, а потому относился к парочке энтузиастов с изрядным скепсисом. Он поздоровался, устроился в кресле — кивнул на встревоженный взгляд старика Барнса, который все еще пытался порой носиться со своими подчиненными, как наседка с цыплятами — и, бросив взгляд на часы, начал вполголоса разъяснять принцип действия своего артефакта. Барнс хмыкал одобрительно, Демин все так же невозмутимо читал газету, аспиранты, заинтересовавшись понемногу, тянули шеи и все норовили коснуться артефакта в руках Мэб, но всякий раз отдергивались. Реджинальд и сам избегал этого, магический фон был слишком нестабилен, как и само изделие. Его немного угнетал тот факт, что Мэб приходилось ладить с не до конца проработанным артефактом. Она морщилась — Реджинальд хорошо понял, какой головной болью отзываются почти все манипуляции — но также слушала внимательно, то и дело сверяясь с таблицей.
Часы пробили неожиданно. Четыре. Реджинальд вздрогнул. Вон Грев в сопровождении своего секретаря прошел через Ротонду, взобрался на кафедру и заговорил. И, как выяснилось, для этого случая заготовил самую настоящую речь.
Глава сорок седьмая, в которой говорится о дарах и артефактах (окончание)
В одном вон Греву отказать было нельзя: был он великолепный оратор. Речи его, пусть даже и самые долгие, слушали всегда. Даже у Мэб, которая с детства привыкла слушать чьи-либо нотации и рассказы, а порой даже и лекции вполуха, невольно заражалась энтузиазмом, который излучал ректор. Но сегодня впервые за долгое время прислушалась. Смысл речей был предельно прост: если кто-то из присутствующих происходящим недоволен, то винить тут следует профессоров Эншо и Дерован. Все это было завернуто точно подарок и подано красиво, но Мэб тем не менее оскорбилась. Реджинальд под столом сжал ее руку и шепнул:
— Успокойся. Пусть говорит.
— И до чего он так договорится?
Вон Грев обернулся на профессоров, шушукающихся, точно пара школьников, нахмурился и все же закруглился, немного скомкав конец своей речи. Предоставил слово Реджинальду.
Эншо поднялся с места, оценил лестницу, по которой предстояло взбираться на кафедру, и остался за столом. Его слегка мотало из стороны в сторону, и ежесекундно Мэб грызла совесть. Нужно было оставить Реджинальда в больнице. Доктор Льюис, как живое воплощение этой совести, поддерживал Эншо с другой стороны и все порывался пощупать пульс.
— Принцип действия прибора предельно прост, — баритон Эншо мгновенно заполнил всю Ротонду, и даже студенты притихли. Кое кто — из де Линси, конечно, даже начал пробираться к первым рядам. — Он определяет магическое воздействие, оказанное вами — или примененное на вас — и, сверяясь с особой шкалой, можно узнать его уровень и примерный перечень заклинаний. При более точной настройке артефакт указывает группу примененных чар. Благодаря же тому, что в воздухе сейчас огромное количество свободной магической энергии, мы получаем практически стопроцентно точный результат.
— А привороты он тоже определяет? — крикнул кто-то из-зала.
Реджинальд вскинул брови и хмыкнул.
— Маклин, это не приворот. Прекратите давать списывать в разгар сессии, и девушки от вас мгновенно отстанут.
В зале засмеялись, послышалось ворчание и несколько скабрезных шуток. Но в целом студенты заинтересовались, и Мэб стало страшно. Эта клятая «пудреница» заберет у нее сегодня все силы. Она уже предвкушала мигрень.
ebooksa